Жрец Лейлы

Голос звучал перед человеком, он был похож на вой ветра, шелест песка, шуршание сухих листьев на ветру. Голос самой пустыни.

Низко опущенная голова путника медленно-медленно поднялась. Перед ним слепленная из песка и ветра колебалась размытая фигура, которая сливалась с песчаной бурей и горячей пустыней. Нельзя было разглядеть на что она похожа, лишь искрящиеся точки глаз, нечеловеческих глаз самой древности, жестокой, но не бездушной. Голос был тих, но он перекрывал рычание бури:

– Я Пустыня, взгляни мне в глаза, человек и я решу твою судьбу. Может цель твоя ничтожна, может нет, мне нет до нее дела, но я могу отпустить тебя, а могу и не отпустить. У меня давно не было развлечений.

Путник молчал. Он словно думал только о том, чтобы сделать следующий шаг. Ему были безразличны угрозы Пустыни, но Пустыня и не угрожала. Она знала свою власть и свои пределы, она знала законы Природы, и ей не нужны были угрозы.

Человек не боялся. И все же он поднял взгляд, и замерло время. Песок и ветер; размытая фигура Пустыни и фигура человека – все они застыли, лишь глаза жили и звучали удары сердца…

И Пустыня рассмеялась, и все исчезло, лишь путник в черных одеждах стоял по колено в песке, и солнце яростно палило у него над головой. Постояв немного, он аккуратно вытащил ноги из песка и, размеренно шагая, продолжил свой путь. Ветер больше не шевелил пески, и пустыня замерла, она не дышала, и ее песок больше не шептал своих заклятий.

В синих-синих, цвета индиго, глазах человечка Пустыня увидела лишь… себя. Огненную, всепоглощающую пустыню.

И у неё было развлечении получше, чем незнакомец, который был слишком сильно похож на неё.

А тот тяжело вздохнул, оглядываясь. Буря на самом деле никуда не исчезла. Некуда ей было исчезать. Так просто ничего не заканчивается. Однако… стена песка, окружающая его тишиной, солнце над головой… яркое и жаркое…удивительное это явление – центр песчаной бури. Тихое место и спокойное…только до того момента пока шагаешь в такт и ритм сердцебиения этого бушующего явления.

– Красиво, – улыбнулись потрескавшиеся от сухости губы существа. И в этот момент к его ногам из песочной стены выпало живое существо, замирая бесформенной грудой тряпья у самых носков сапог.

– Привет, – насмешливый и одновременно полный любопытства голос было первым, что я услышал, когда почувствовал, что жив. И это я еще не успел даже глаз открыть.

– Привет, – голос пугал своим хрипом. Ужас какой… но, похоже, я все же выбрался из бури.

– Спешу разочаровать, – разуверил меня голос. – Если ты собирался из неё выбраться, тебе следовала двигаться в другом направлении.

Я медленно и неохотно попытался открыть глаза. А потом они уже сами распахнулись. Увиденное, того стоило.

– Правда красиво? – задумчивый голос рядом и я невольно киваю… он совершенно прав. Никогда не видел более величественного, страшного и… простого зрелища одновременно.

– А почему так тихо?

– Тут как бы вакуум организовался… мы словно в цилиндре заперты… ну и плюс магия Пустыни, пока Она размышляет, что же с нами делать дальше.

– Она – это Пустыня? – я медленно поворачиваю голову к своему собеседнику и замираю.

Он не был человеком. И не был богом, это уж я чувствовал особенно четко. Он был… кем-то иным. Такое красивое лицо, на котором буквально жили своей жизнью странные глаза необычного цвета… никогда не встречал такой насыщенной глубины синего цвета и такого оттенка. Глубокий… бездонный цвет. И было в нем что-то до болезненности знакомое. Что-то пугающее. Хотя он и не выглядел старше меня, И я не чувствовал в нем долгой жизни, как в Лейле или, например, некоторых сиренах, или том же Дэвиде и Станиславе. Он не был старше меня, хотя и был бессмертным или долгоживущим, как минимум. И я не нашел ничего лучшего, чем просто констатировать факт:

– Ты не человек.

Полуулыбка… нет намек на неё?

– Да ты в общем-то тоже.

А вот тут он меня удивил.

– Разве?

Он наклонил голову, внимательно вглядываясь в меня, словно раздевая, а потом препарируя:

– Определенно. Смертных я навидался.

– Прости мне мое сомнение, – передернул я плечами. – Но родился я человеком.

– Всякое бывает, – пожал он плечами. – Меня мама вообще решила создать, а не просто скучно родить, что получится…

– Лилиан, – протянул я руку для рукопожатия. – Жрец Лейлы, принц и пират. Еще пару дней назад считал себя человеком.

– Янус, – его рукопожатие было не просто сильным, стальным, хотя пальцы выглядели скорее как у музыканта или ученого. – Повелитель Иллюзий, воин, дворянин, ученый. Демон.

И словно вспышка озарения. Вот что мне казалось знакомым… его магия! Именно она окружала меня тогда во время Танца со Смертью в столице Мигара.

– Так все-таки демон, – усмехнулся я. – Лейла говорила правду.

– Похоже, ты знаешь что-то, чего пока не знаю я, – заметил он.

– Возможно, – киваю я. – Ситуация воистину безумная, что бы не поверить во все, что тут происходит.