Жрец Лейлы

— А ведь ты прав. И если жертва так нужна их хозяину, то я думаю, что нам она будет нужнее…

Тонкие губы друга растянулись в улыбке.

— Всадники! Двое! — предупредил голос часового на воротах.

— Ты всегда был везунчиком, Ольгар. — Ками поправил перевязь меча.

— Не сказал бы, — хмыкнул тот. И гаркнул часовому: — Открывай ворота! Приготовиться к атаке!

Маги и воины выстроились на стене.

А всадники были уже совсем рядом. Узкая щель ворот приоткрыли так, чтобы мог проскользнуть лишь один наездник. Первый конь ворвался призрачной молнией, за ним — темная тень второго, и ворота захлопнулись в тот момент, когда из леса показалась погоня.

И тотчас раздался восторженный крик одного из всадников:

— Йя-я-ху-у-у!

— По-моему, они не слишком испуганы, — усмехнулся Ольгар. И одним невероятным прыжком оказался на вымощенном дворе крепости, рядом с темным всадником.

— Кэртис! Морда твоя усатая, как ты здесь?! А я-то думаю, кто мог так довести зверушек, что их господин решил нос наружу высунуть. Надо было тебя сразу сюда притащить!

— Ольгар! — Оборотень соскользнул с коня и крепко обнял друга.

— Ты и жреца притащил с собой?!

Оба подняли головы и замерли, потому что жрец Лейлы так и не спешился. Он развернул своего Призрака в сторону ворот и сидел с напряженно прямой спиной. Его сапфировые глаза почти светились, пытаясь что-то увидеть сквозь зачарованное железо ворот.

— Лиани? — осторожно позвал Кэртис.

Но тот судорожно выдохнул, поднял лицо к небу, окрашенному кровавыми росчерками заходящего солнца, и дикий вопль ярости и горя сорвался с его губ:

— Я убью тебя, ублюдок! Вырву твое сердце и сожру его у тебя на глазах!

Темные отшатнулись от полыхающего яростью юноши.

— Командир! — Рядом с Ольгаром появился маг. — Болы собираются атаковать. Им очень нужны эти двое.

— Тогда используйте заклинание, — тихо отдал приказ тот. И осекся под тяжелым взглядом сапфировых глаз.

— Лорд Лилиан?

— Какое заклинание?

— Мы можем ослабить контроль над ними, и тогда их будет легче уничтожить, — отрывисто пояснил темный, обратив внимание на странное свечение, плавающее по яркой радужке глаз жреца.

— Ольгар, пусть они ударят, когда я выйду за ворота.

— Ты сошел с ума?! — одновременно выкрикнули оборотень и воин.

— Давным-давно, — вдруг улыбнулся жрец. И улыбка была горькой.

— Верьте мне. Я знаю, кто такие ваши болы.

— Хорошо, — помолчав, проворчал Ольгар. — Я задолжал тебе в прошлый раз, но потрудись выжить и все объяснить.

— Договорились. — Он соскользнул с Призрака. И взглянул на Кэртиса. Оборотень серьезно смотрел на юношу. Тот хлопнул его по плечу:

— Верь мне.

Последовал очень медленный кивок.

— Ты слышал его? — Ольгар повернулся к магу: — Выполняй!

— Слушаюсь и повинуюсь. — Маг поклонился.

Я стоял и смотрел, как они медленно приближаются ко мне. Я разгадал загадку болов, когда их ледяной ужас коснулся моего сердца. И я наконец смог расшифровать их крик.

Я смотрел в вытянутые, изуродованные, покрытые наростами лица, лишь отдаленно похожие на человеческие. Огромные, словно порванные рты со свисающей с клыков слюной — эти челюсти были способны перекусить мне шею в одно мгновение. Искореженные тела с непропорционально длинными руками, заканчивающимися гибкими пальцами с острыми когтями. На бедрах грязные тряпки наподобие повязок, как насмешка… И этот нескончаемый вой…

— Бо-о-о-о-о-о… бо-о-о-о… л-л-л… ла-а-а-а-а…

Я почти до крови прокусил губу, чувствуя волны проецируемого в мой мозг и тело ужаса… Как же это больно!

— Больно, Лейла! — Я кричал от ужаса и горя. — Больно, Лейла!

И они замерли. В глазницах с трудом ворочаются шары зрачков… Да, это именно они кричат, и кричат, и кричат: «Больно! Лейла!» — жалуясь и призывая свою богиню. Бывшие воины Лейлы, пятьдесят лет назад попавшие в руки жрецов мрака. Будь проклята магия Роя! Они те, кого называли гончими Лейлы. Они те, кто не смог умереть под пытками, но их изломали, исковеркали и извратили.

Лейла рыдала в моем сознании:

«Я не знала, Ли! Я не знала! Рой умеет прятать! О мои прекрасные, смертоносные, гибкие охотники! Убей его, Ли, убей! Я умоляю!»

«Я попытаюсь!» Я смотрел на замерших в двух шагах от меня болов, которые испытывали растерянность, сомнения… Они чувствовали что-то… Но вот он — хлесткий удар-приказ, ударивший по их сознанию, — все затмевающая боль!

Я взмахнул рукой. И где-то за спиной темные бросают заклинание, давно сплетенное и заряженное. Они направляют его вдоль той нити приказа, которая почти вспыхнула, указывая путь к своему господину.

Я же перехватываю Синее Пламя, материализующееся по моему зову, и с силой втыкаю его в землю перед собой, перед первым болом, готовым вцепиться мне в горло. Мои действия уже не зависят от меня, мной управляют руки Лейлы, ее возросшая сила.

Синий камень на рукояти сверкает в последнем луче заходящего солнца, и эта вспышка отражается в мутных глазах чудовища.

Я выпрямился — а бол завороженно застыл перед волшебным мечом, лишившись связи с его повелителем, который подхлестывал его болью. В этот момент его хозяин сражался с заклинанием магов Черной Ложи.