Жрец Лейлы

Я наблюдал за боем вместе со всеми, однако не забывал отслеживать и пленников, которых тоже захватил поединок. И только герцог сверлил меня тяжелым взглядом. В отличие от остальных, его судьба была уже решена.

Я вслушивался в звон клинков над палубой «Быстрого» и погружался в воспоминания.

— Ли, ты вырастешь и станешь сильным. Очень сильным, — склонялась надо мной мама. — В тебе не только отравленная сила Катани, но и сила твоего деда, моего отца. Регила не было рядом, когда я родила тебя, и имя я выбрала тебе сама. Я дала тебе все что смогла, по брачному договору я имела на это право. Твой отец отплатил нам обоим жестоким унижением. И теперь я заклинаю тебя, сын мой, отомсти за нас обоих. Отца убивать — великий грех. Кровь потом скажет свое слово. Но я знаю также, что у тебя глаза, дна которых с некоторых пор даже я не могу разглядеть. Об одном прошу, если твой путь пересечется с этими людьми, убей их. — И она шептала мне на ухо имена. А я молчал и запоминал.

Мама была младшей дочерью повелителя Восточной империи, великого султана, и не знала, какое чудовище должно стать ее мужем. Это был политический брак. Она часто рассказывала мне о своем отце. И с ее слов, мой дед всегда представал благородным воином и мудрым правителем, совсем не похожим на Регила.

Однако меня очень часто на сей счет грызло сомнение, потому что этот великий и благородный человек отдал свою дочь на заклание. Я не мог понять, зачем и за что.

Лишь однажды я услышал список имен и историю о каждом из них. И эту страшную исповедь я не забуду никогда. Я поклялся, что выполню просьбу матери. Все двенадцать человек из этого списка умрут. Рано или поздно. Дориар Рокар был среди них.

Одобрительный громогласный рев команды и стон ужаса пленников заставили меня прийти в себя.

Капитан захваченного нами судна лежал на палубе «Быстрого», а в его глазах гасли растерянность и глухая тоска. Он проиграл. В его переносице, войдя по самую рукоятку, замер нож Сигана. Сам пират задумчиво разглядывал тело. В наступившей тишине его речь прозвучала прощальной панихидой:

— Хороший был моряк и капитан своего корабля. Он подарил мне свою душу, и я просто не могу не отблагодарить его за это. Я сделаю ему прощальный подарок: отпущу всю его команду, как он и хотел.

Я улыбнулся, Сиган продолжал удивлять меня. Лейла не зря обратила на него свой взор. Ее нынешняя почти вкрадчивая тактика разительно отличалась от той, которую я вычитал в хрониках. И что-то мне подсказывало: пирату уготована в ее планах весьма непростая роль. Впрочем, как и мне самому.

Я повернулся к герцогу. Сиган получил душу для дракона, я тоже хотел заняться своим подарком как можно быстрее.

— Часто моя мама сильно болела, после особо тяжелых периодов внимания Регила, — задумчиво просветил я Рокара и сломал ему правую руку. Он стиснул зубы, собираясь выдержать все без единого крика. — Но в те часы, которые она проводила в постели, мама рассказывала мне истории об обычаях своей родины.

Я сломал ему вторую руку. Он почти терял сознание, но молчал.

— Понимаете, ваша светлость, в Восточной империи за то, что более низкого ранга мужчина оскорбит свою госпожу, его лишали языка. А вот за попытку обесчестить там скармливают собакам. В зависимости от тяжести преступления разные виды казни. Это у нас: повешение, отрубание головы, четвертование и сажание на кол — пик жестокости. На востоке список казней и пыток более разнообразный. Собак, к сожалению, я сейчас найти не могу, зато у нас есть акулы. Думаю, они могут послужить неплохой заменой.

Из его прокушенной губы потекла кровь, а глаза остекленели от боли и ужаса. На щеках проступили красные пятна.

— Ты отнесся к своей королеве как к дешевой девке, которой можешь задрать юбку по своей прихоти. Посмел поднять на нее руку и оскорбить. За каждое из этих преступлений ты должен был бы заплатить своей жизнью. Однако есть еще кое-что… — Я наклонился к его уху: — Я ведь могу и отпустить тебя. Однако в этом случае я сделаю так, что Регил узнает очень интересные подробности о том, почему он проиграл королевству Лисан. Как думаете, герцог, король простит вам продажу секретной информации врагу? Ты был одним из его ближайших друзей, знаешь ведь, как он обходится с бывшимидрузьями? Измена королю — чем не повод разжиться прекрасными охотничьими угодьями.

— Паскуда! Ты не мог знать! Никто не знал! Тебя только тряпки и балы интересовали!

— Я думаю, вы уже поняли, что неверно оценивали мою фигуру на этой шахматной доске. — Я выпрямился. — Большая ошибка была не замечать меня.

Я достал из-за голенища сапога нож и прочертил на его обнаженной груди две глубокие полосы, повернулся к двум матросам, что держали веревки, и скомандовал:

— Опускайте.

Когда Рокар скрылся за бортом корабля и послышался глухой шлепок о воду, Сиган, который наблюдал процесс экзекуции, поинтересовался:

— Не слишком ли, мой друг? Пытки не по части жрецов Лейлы.

Я качнул головой: