Жрец (СИ)

   -Эти слова для правящей элиты. Сделал на основе речей Макиавелли, все равно его сейчас никто не читает. На самом деле неписи – ерунда. Самое главное – живые игроки. Если им понравятся твои проповеди, они запишутся в паству. Собери паству побольше, и получишь...впрочем, не буду портить впечатление, сам поймешь.

   -А игрокам какой расчет записываться в паству?

   -Им будет сообщаться, когда и где ты проповедуешь, а если они не смогут прийти – получат записи по почте. Короче, еще одно из местных развлечений. Другого интереса я не знаю...поэтому постарайся сделать свои выступления интереснее, над голосом поработай, что-нибудь стоящее людям поведай.

   Мы вышли на площадь Серебряного света, потихоньку заполняемую народом. Я был здесь впервые, несмотря на весь опыт прогулок по святому городу. Именно эту площадь решили использовать для встречи с Императором. На ее дальнем конце установили огромный постамент с навесом и креслами. Люди постепенно стекались со всех улочек, и собирались в небольшое озерцо живой массы. Бравос прошел к центру площади, оттесняя плечами игроков и НПС.

   -Вот здесь хорошее место. Много народу, пока церемония не началась, успеешь прокричаться. Указательным пальцем показываешь себе на горло и говоришь “Начало проповеди”, как закончишь – то же самое и “Конец проповеди”. Давай, пробуй.

   Я не очень представлял себе, что хочу сказать в своем первом выступлении. Есть, конечно, общие мыслишки, и в какой-то момент они начали даже формироваться в подобие речи. Но моему бенефису не суждено было состояться. Когда я проделал указанные мистиком действия, возникло сообщение:

   Вы присутствуете при эпохальном событии. Чтение проповедей в данной локации временно недоступно.

   Я развел руками в ответ на немой вопрос Бравоса. Он тоже попробовал активировать проповедь, нахмурился:

   -Ничего не понимаю. Проповедовать разрешается даже стоя посреди боя между гильдиями. Впервые встречаю такое. Почему же так...стоит дождаться этого Марка.

   Дожидаться нам пришлось недолго. Раздались фанфары, в воздух взметнулись огненные всполохи от посохов придворных магов. Походная процессия с императором на белом коне въехала на площадь и продвигалась к сцене. Сам император не впечатлил, он оказался невзрачным карликом со скучающим выражением лица. Площадь заполнялась людской массой еще сильнее, я с удивлением углядел в толпе знакомые лица. Почти все церковники города были здесь. Рядом со мной стоял сам епископ Лукарь в простенькой для себя одежде и без свиты. Вокруг толпились игроки, стараясь заговорить с ним и подарить подарки, но Лукарь смотрел только на императора, не замечая никого. Похоже, выполнял заданную программу. Наверняка где-то здесь и мой наставник. Интересно, жрец Торм Громоподобный покинул свою мастерскую ради встречи высочайшей особы или плюнул на такую ерунду? Я опасливо осмотрелся. Воспоминания о тяжелой руке первого молотобойца Навьи были еще свежи в памяти. Тем временем пышная церемония продолжалась. Часть персонажей во главе с императором взобралась на сцену. Конечно, среди них был великий и ужасный Таврий. Поближе к коронованной особе, подальше от толпы, место как раз для него. Патриарх стоял возле какого-то мужчины в робе из мешковины. Этот человек привлекал внимание, и даже нехотя я вновь и вновь возвращался взглядом к нему. Был в нем какой-то животный магнетизм. В глубоко запавших глазах и изможденном лице. В немного скрюченной фигуре и босых ногах, смотревшихся дико рядом с роскошными нарядами императора и церковными сутанами. Я оглянулся на Бравоса:

   -А кто этот босой, рядом с Марком?

   Мистик покачал головой:

   -Эх, Норман, не знаешь разящую длань света. Это брат, глава всех инквизиторов Тормунд. По мне так самый влиятельный непись на этой площади, игроки от аудиенций с ним бегают как от огня. Причем часто в прямом смысле.

   Вот ты какой, главный инквизитор. Я всматривался в него все сильнее, пытаясь понять, что он за личность. Ни одной личной вещи: ни символов веры, ни атрибутов власти, ни оружия. Истязает себя? Скорее тренирует. Эта роба вовсе не случайно одетый наряд и босоногость – совсем не жест протеста. Думаю, он так выглядит всегда: и на казнях, и на роскошных приемах. Глубоко погружен в себя. Казалось, ему нет дела до происходящего вокруг, хотя уверен, что Тормунд не одобряет подобных празднеств. Совсем еще молодой, особенно рядом с патриархом и другими церковниками. Какая у тебя правда, главный палач Триединого? И как ты можешь спокойно спать по ночам, продолжая истязать стольких людей? Неважно, невинных или нет. Стоит ли иметь с тобой дело, или Бравос прав и надо бежать от тебя как от чумы? Кажется, я опять слишком сильно задумался. Может, эта наша последняя встреча, а я уж размечтался.

   Тем временем пышная процедура приветствия продолжалась. Глашатай вышел на постамент и крикнул в какое-то подобие рупора:

   “Церемония встречи Императора Марка Пятого объявляется открытой! Первым Императора поприветствует патриарх Таврий Всепрощающий!”