Жрец смерти

Я медленно подошла к автомобилю и осмотрела его. Вот это да! Когда я отправлялась в колонию, такие по нашим дорогам не ездили. Однако теперь все разительно переменилось – Советский Союз развалился, в стране сейчас рыночная экономика…

Облачена Зина была в элегантный костюм, а в ушах и на пальцах поблескивали крупные камни – явно не стекляшки и не фианиты, а самые что ни на есть настоящие бриллианты.

Зина обняла меня и поцеловала, и я ощутила тонкий аромат духов, исходивший от нее. Мне стало стыдно – а чем пахла я, только что вышедшая с зоны?

– Ты что, в лотерею выиграла? – спросила я, опешив.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Зина, беря меня за руку. – Ну давай же, садись, и побыстрее отправимся в путь. Потому что это место навевает на меня печальные воспоминания!

Я нырнула в салон автомобиля. Каким же гигантским он был! Имелся и личный шофер, причем в униформе. Зина расположилась на заднем сиденье, и едва я оказалась рядом с ней, предложила мне на выбор крошечные бутербродики с красной и черной икрой, а также невероятно вкусно пахнущие паштеты и чудный торт.

Я покосилась на шофера, а Зина нажала кнопку, и между салоном, где мы находились, и местом водителя вдруг возникло темное стекло.

Ничего более не говоря, я набросилась на божественную еду, поглощая деликатесы, о которых тогда еще и не слышала. Зина же с улыбкой наблюдала за мной.

– Извини, что тебе пришлось так долго сидеть в колонии! – промолвила она, закуривая тонкую сигарету с ментолом.

Я едва не подавилась – Зина теперь курит?

– Ну, никто же не мог знать, что мое дело вернут на доследование и что я под амнистию попаду, – буркнула я с набитым ртом.

– Мы знали, – возразила Зина. – Папа и я! Но, несмотря на то что папа приложил все усилия, раньше не вышло.

Я в недоумении уставилась на Зину и пробормотала:

– Так это ты вытащила меня из колонии?

Зина, пуская дым из тонких ноздрей, пояснила:

– Не столько я, сколько папа. Однако именно я настояла на том, чтобы он задействовал свои связи. Потому что я не могла допустить, чтобы ты по-прежнему сидела за решеткой, отбывая наказание за преступление, которого не совершала.

Да, когда-то я поведала Зине о том, как была осуждена, вот только не думала, что это приведет к тому, что меня освободят досрочно.

– Но твой папа, – начала я осторожно, – у него же были неприятности с каким-то видным чином из КГБ… Неужели все разрешилось?

Зина затушила сигарету в золоченой пепельнице и ответила:

– О, та история в прошлом! Ведь в августе был путч, в декабре Союз развалился. Теперь у власти новая команда, и мой папа имеет прямой доступ к самым важным людям. Те же, кто ему раньше докучал, полностью утратили влияние.

Зина разительно переменилась, причем не только внешне. Девушка стала жестче, категоричнее, циничнее. Странно, но прежняя Зина нравилась мне больше.

– А человек, который шантажировал моего папу и упрятал меня в колонию, свое получил! – добавила она, причем таким тоном, что я вдруг вспомнила о мертвой Сероводородной Бомбе.

Неужели мужчину постигла примерно такая же судьба? Раньше я могла говорить с Зиной о чем угодно, но сейчас не рискнула спросить о подробностях.

– Спасибо, что не забыла меня! – лишь пробормотала я.

А стильная красотка, сидевшая рядом, улыбнулась – и стала прежней Зиной.

– Это ведь вполне естественно! Я никогда не бросаю в беде своих друзей, а ты – моя единственная верная подруга. К тому же я твоя должница. Ты спасла меня от этой Куприяновой, и такое не забывается. Кстати, извини, что не получилось пока полностью снять с тебя судимость. Ничего, адвокаты моего папы работают над этим.

Я не знала, что и сказать, поэтому подавленно молчала.

Зина же продолжала рассказ о своей новой жизни. Ее отец, как я поняла, стал важной шишкой. К тому же получил доступ не только к новой политической элите, но и к несметным богатствам страны.

Наконец лимузин плавно затормозил, и я увидела, что мы находимся на небольшом аэродроме.

– В Москву мы полетим, – сообщила Зина, увидев мой изумленный взгляд и дожидаясь, пока шофер распахнет дверцу.

Я испуганно возразила, что у меня нет денег, дабы оплатить билет.

– Никакие билеты не понадобятся, – отмахнулась Зина.

И только тогда я разглядела самолет, около которого затормозил автомобиль. Возле трапа стояли подтянутый мужчина в форме и миловидная стюардесса. Они приветствовали Зину, и мы стали подниматься в салон.

Я ужасно боялась, что мне сделают замечание относительно моего внешнего вида, но на лицах пилота и бортпроводницы не дрогнул ни один мускул, когда я вслед за подругой шествовала по трапу. Наоборот, они приветливо улыбались и говорили, что рады видеть меня на борту.

Как только я прошла в салон, люк закрыли. И лишь тогда я сообразила, что самолет был не обычный, рейсовый, а частный. И пассажиров в нем всего двое – Зина и я сама.

Салон был обставлен с вызывающей роскошью. Мне бросились в глаза позолоченные панели, а также небольшие фрески-вставки на потолке. Зина уже сидела в удобном кресле, закинув ногу на ногу. Она указала на соседнее и произнесла: