Жрец смерти

Теперь мне стало ясно: на сайте для начинающих маньяков Винокур не просто подзуживал других, сподвигая их на убийства. Он заодно искал себе алиби. Козла отпущения. Новую жертву. На сей раз из числа подобных ему душегубов. И нашел ее в лице Артеменко, которого «вел» в течение нескольких лет. Ведь даже людей он похищал и убивал, нацепив латексную маску с изображением лица Артеменко. Значит, Винокур понимал, что рано или поздно его разоблачат – и тогда потребуется тот, кого бы он мог презентовать в качестве убийцы, выгородив себя. Подсунуть другого маньяка, а самому выйти сухим из воды.

Нет, не из воды, а из океана крови.

Я закрыла ноутбук и задумалась. Улик в тайной комнатке предостаточно. Конечно, отрезанная голова или замороженные органы произвели бы на следователей гораздо большее впечатление, чем обгорелая одежда и старая грязная ванна, но и их хватит для предъявления обвинения. Хотя… Нет, похоже, не хватит. Даже если я и дам наводку (естественно, анонимную), то никто не тронет Винокура. Ведь он вне подозрений, потому что считается: маньяк найден.

Мне требовались иные доказательства, и я была намерена их заполучить.

Пробыв в доме Винокура в общей сложности больше трех часов, я покинула его. И вовремя, потому что стала свидетельницей того, как к особняку подрулил «Мерседес» профессора.

Я наблюдала за ним из темноты. Руки у меня так и чесались. Ведь я могла подойти и свернуть ему шею. Или, наоборот, сделать так, чтобы он умирал долго и мучительно. Но я переборола соблазн. Услышав, как хлопнула входная дверь дома, я отправилась прочь.

Похоже, пришло время задействовать свою вторую профессию – профессию фотографа.

Именно в этом своем амплуа я и появилась четыре дня спустя в Центре детского здоровья профессора Винокура.

Мне довольно легко удалось добиться встречи с директором – его пресс-секретарь перезвонила через час после того, как я изложила ей свою идею, и сообщила, что шеф согласен на интервью. Ну да, тот был человеком тщеславным и наверняка чувствовал себя в полнейшей безопасности. К тому же я обещала средства, вырученные за продажу фотографий, все без остатка перечислить на счет клиники.

Готовясь к встрече, я немного волновалась, потому что не знала, как себя вести. Что, подать ему руку, этому монстру и извергу? Пожать ладонь, на которой кровь множества людей, в том числе и маленькой Светы?

Ожидая, пока профессор-маньяк закончит очередную операцию (надо же, сейчас он прикладывал все усилия, чтобы спасти ребенка, а вечером убивал точно такого же ребенка у себя в подземелье!), я рассматривала картины, висевшие на стене конференц-зала. Их сюжеты совсем не походили на те страшные средневековые мотивы, которыми был украшен особняк Николая Платоновича. Это были яркие полотна с диковинными разводами и кляксами.

Но вдруг представилось, что эти кляксы – лужицы крови, а разводы – следы истязания на теле жертв, и мне сделалось страшно. Пусть на мгновение, но этого достаточно. Я повернулась и увидела Винокура.

Да, он как-то неожиданно возник передо мной. Прямо явление Сатаны собственной персоной. Добрый доктор Айболит, а по совместительству Джек-потрошитель.

Профессор Винокур чуть улыбнулся, и я поняла, что этот мужчина обладает определенным шармом. Умеет расположить к себе собеседника. Врач был в белом халате, под которым виднелся один из его черных костюмов и желтый галстук.

– Рад с вами познакомиться, Ника. Я ведь большой ваш поклонник! – произнес глава центра тягучим голосом и протянул мне руку.

Это была та самая рука, которой он пытался меня убить. И которой убил огромное количество людей. Но рука была как рука.

Я заколебалась. Однако мешкать было нельзя, иначе мое промедление могло вызвать подозрения. Поэтому пожала руку маньяка. И по мне словно электрическая искра прошла, но я постаралась скрыть свое волнение.

– И я тоже ваша поклонница, – пробормотала я, чувствуя, что лоб покрывается испариной. Давно я так не волновалась!

Фраза прозвучала невинно, но ее истинный смысл был понятен только мне. Ну и самому Винокуру, если бы он был в курсе, что мне все известно о его тайной жизни серийного убийцы.

Глаза Винокура за стеклами очков чуть прищурились, и он произнес, указывая на кожаное кресло:

– Узнав, что вы позвонили со своим замечательным предложением, я пришел в восторг. Я готов на все, что поможет больным детям!

Ну конечно, так я ему и поверила… И тут же поймала себя на мысли: а ведь поверила бы, если бы не знала, кто стоит передо мной.

– Давайте лучше пройдемся, – произнесла я, потому что мне была невыносима мысль о том, что я окажусь один на один с этим чудовищем.

Винокур ударил себя ладонью по лбу.

– Ах, ну да, конечно! Вы же наверняка хотите, чтобы я показал вам наш центр! Разумеется, дорогая Ника, разумеется! Кстати, какое у вас отчество? Я нигде не мог раздобыть информацию об этом.

Значит, он собирал обо мне сведения. Только почему? Он что, и правда ценитель моих фоторабот? Нет, Винокур, как я убедилась, предпочитал жутковатые гравюры.