Жрецы (Человек и боги - 2)

- На тебя, друг мой, великая надежда. В губернии неспокойно. Уничтожь разбойников всех до единого, а у мордвы захвати зачинщиков... Епископ Сеченов отправляется в те места, в Оранский монастырь... Ты должен действовать с ним заодно.

Губернатор очень ругал терюханина Несмеянку Кривова. Отзывался о нем как о главном зачинщике.

- Если к тому будет удобный случай, арестуй его и в кандалах отошли в Нижний, в мое распоряжение... Мы его тут обласкаем. Несмеянка - скрытый вор, хам, снедаемый муками честолюбия и возомнивший о борьбе с властью российской короны... Упорен и коварен он до безумия... Так донесли о нем мои сыщики.

Пока шла беседа между Друцким, двумя полковниками и Рыхловским, губернаторские гости уже давно перепились. И кое-кто тайком утек из-за стола домой. Другие тут же, за столом, и уснули.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Петр вышел из кремля на площадь в глубокую полночь. После душной, пропитанной табаком и винными парами губернаторской палаты, на воле он почувствовал себя много бодрее и свежее. С площади он не пошел домой, а решил немного побродить по берегу.

Таяли звезды над Волгой, чуть мерцали бурлацкие костры близ воды. У Петра на душе был неприятный осадок от первого знакомства с нижегородским начальством.

Над лесами Заволжья брезжил рассвет.

По дороге домой, на Почайну, чтобы не увязнуть в грязи, Петру приходилось то и дело придерживаться за изгороди палисадников, лепившихся около маленьких деревянных домишек, прыгать через лужи, рискуя временами скатиться вниз, в глубокие прибрежные овраги. Но чем ближе подходил он к дому, тем больше его тянуло туда. Его печали как-то утратили свою остроту. И все оттого, что в доме у него поселилась эта девушка. Он не мог скрыть от себя этого и не хотел...

XV

В келье настоятеля Оранского монастыря отца Феодорита было тихо и чисто. В углах - иконы, на стенах - клобуки, епитрахили, плети, батоги, розги, шелепы, цепи. Оторвавшись от своего писания, игумен глядел в окно восхищенно.

Не более как с неделю появились зеленые почки на березах. Стало веселее на душе. Приятно пахло талою землею из лесов. Зашмыгали в прутняках синицы, горихвостки, зорянки. Их чириканье и песни радовали слух.

"О светило небесное! В своей красе превыше ты всякого начальства и власти, и силы, и господства, и всякого имени, именуемого не токмо в веке сем, но и в грядущем!.." - причитывал про себя отец Феодорит, сокрушенно вздыхая.

И невольно приходили ему в голову мысли, что недаром язычники поклоняются солнцу, стихиям и деревьям и устраивают моляны на воле, среди березовых и дубовых рощ, и недаром заклинания свои бросают они в небесную высь. Ему уже начало казаться теперь, что православие много теряет от того, что богослужение проходит под тяжелыми серыми сводами, в духоте и унынии.

"Однако нам ли хулить наши догматы?" - спохватился архимандрит, отгоняя от себя крестным знамением "грешное суемудрие".

До красоты ли земной теперь, когда от нижегородского епископа Сеченова пришло приказание ему, отцу Феодориту, составить описание всех чудес, совершившихся у иконы Владимирской божьей матери во вся времена от лет основания обители и до последнего дня?!

"Милосердый боже! - думает про себя Феодорит, - подай свою милость и помощь своего единомудрейшего духа на обе стороны, дабы добросердечному читателю моего труда в чудеса уверовати и епископу мудрому угодити!"

Дело не весьма легкое - облечь в кружева божественных речений, в узоры убедительной летописи все те рассказы и слухи, которые родились некогда в стенах монастыря для утешения народа. Своим умом, своими руками справится ли мужик с голодом, с мором, с болезнями и многими несчастиями? А если не справится - кто тогда ему поможет: царь? дворяне? начальство? Но не они ли тянут с мужика и последнее? И не они ли бегут от мужика, отгораживаются от него заставами в то время, как деревни охвачены мором? И не они ли перестают кормить заболевшего крестьянина, лишая его своего внимания, как неспособного работать на них?

"Кроме нас - кто же утешит подлый люд?! - думает Феодорит. - Кто успокоит его? Кто примирит его с горькою судьбиною?!"

Чудеса показывают, - якобы выше царя, выше дворян, выше начальства есть невидимая, недосягаемая уму человеческому сила, которая приходит на помощь мужику в минуту горечи и опасности. Таким образом, смерд будет знать, что он не совсем одинок, что кто-то и где-то о нем заботится, оберегает его.

Чудеса примиряют несчастных с их тяжелою долей, обнадеживают. А теперь тем более необходимо о них говорить, писать, ибо епископ Димитрий прислал в Оранский монастырь секретнейшую промеморию, уведомляя, что в скором времени церковь должна двинуться в поход на языческую мордву и что описание чудес надо составить как можно скорее, немедленно размножить и раздать по всем селам и деревням, где проживают новокрещенцы и языческая мордва, а также и русские крестьяне.