Жрица

Я поднимаюсь с постели, натягиваю сапоги и спускаюсь на ужин.

В Крифе ему сообщат, что, возможно, видели меня. Но мертвый выжженный город подскажет Ардару верный путь, он двинется дальше. Ему потребуется меньше дней, чтобы дойти до Парсона. На машинах, с оружием за поясом он не тратит часы на хождение вдоль рек и беготню от зверей. Вот только Парсон — последнее место, где Ардар станет искать. Выходит, Парсон — самый безопасный и коварный город для меня. И плохо, и хорошо.

Я сажусь за стол напротив Сапсана, по правую руку от него — Туман. Мазнув взглядом по котелку, наливаю себе воды из графина.

Есть во всем этом одно самое непредсказуемое обстоятельство. Ардар в отчаянии. Если он согласился подставить себя, девочек и все селение ради нелепой возможности убедиться, что я жива, вероятнее всего, он уже не руководствуется ни логикой, ни здравым смыслом. Он идет по следу и, возможно, также вдоль реки в надежде нагнать меня. Но есть и бóльшая опасность — Ардар может оставлять на воротах любого города кого-то из своих, в том числе и здесь, а значит, за те пару часов, что мы терпеливо ждали Тумана, меня заметили, сообщили ему, и Ардар мчит на всех парах сюда, в Парсон.

Тяжелая ладонь ложится на плечо, и я вздрагиваю, дергаюсь в сторону, сердце ухает, пропуская удар. Меня накрывает дикий панический страх, и, втянув в легкие воздух, я останавливаюсь, понимаю, что это лишь в моей голове Ардар стоит за спиной, а на деле его здесь быть не может, но замираю с опозданием — стакан летит со стола и разбивается, расплескав воду.

Я смотрю на лужу, на опешившего Сапсана, удивленного Тумана и, обернувшись, вижу Рутила, который тоже стоит истуканом, лишь чуть приподняв руку, чтобы не касаться меня.

— Ты чего? — непонимающе спрашивает он.

— Ничего, — качаю головой, совладав с дыханием. — Не ожидала.

Простые слова удобнее всего, в них не бывает лжи.

Мне никто не верит. Даже черные непроницаемые глаза Тумана будто насмехаются. Все верно, я не должна никого бояться. Это тоже уйдет, не сейчас, нужно подождать, ни один страх не будет сильнее меня. Придет день, и Ардару вернется все сторицей, а я не буду дрожать от одной мысли о встрече. Пусть не сегодня, но однажды.

— Как же так? — сокрушается выскочившая на звук разбитого стекла женщина. Я опускаюсь на корточки, чтобы помочь с осколками, она же раздосадована так, словно это последний стакан в доме.

— Эй, хозяйка, — окликает Туман, — здесь можно найти проводника? Нам нужно перейти за гору.

— За гору? — Кинув тряпку в лужу, она выпрямляется и забирает у меня из рук осколки. — Там ничего нет. И не ходит никто туда.

— А Леса Смертников? — удивляется Рутил, по-видимому, заподозрив, что наша карта была в корне неверной. Женщина задумывается, и, пока я усаживаюсь на стул, не произносит ни слова. Ее взгляд блуждает по волчьим теням, а после скользит по мне.

— Я могу послать за одним человеком, — растерянно бормочет она. — И стакан принесу.

— И хлеба, — кричит вдогонку Сапсан.

Приложив руки к щекам и упираясь локтями в стол, стараюсь не шуметь, по-глупому надеясь, что хаасы забудут или хотя бы не заострят внимание на моих судорожных трепыханиях. Есть и более насущные проблемы вроде неверной карты, по которой мы ни за что не пройдем горы. Рутил старается подыграть, с энтузиазмом хлюпая супом, Сапсан тоже черпает бульон ложкой, и только Туман продолжает наблюдать за мной. Я смотрю в ответ с вызовом, пусть спросит, если хочет. Он ведет бровью, но я не могу позволить себе прятаться за смущением.

— Хватит, ребят, — между ложками успевает сказать Рутил. — Давайте поедим спокойно.

Только после этого Туман, странно хмыкнув, берется за суп, я наливаю себе полтарелки и тоже ем. Возвращается женщина с деревянной чашкой, потом приносит зажаренное мясо и булку свежего хлеба. Хаасы делят тушку меж собой, мне достаточно супа, но уходить я не тороплюсь. Жду того человека, который сможет провести нас через горы. Туман требует подать выпивки, окончательно расслабившись и потеряв бдительность.

Я могла бы уйти от них этой ночью, исчезнуть и освободиться, если бы не обещание. Я бы спаслась, если бы Сова не вынудила дать слово за тем столом. Проклятье…

Одергиваю себя, качнув головой. Не имеет значения, что могло случиться, а что нет. Как не имеет значения — придет ли Ардар за мной в Прасон или найдет в другом городе. Домыслы лишь мешают. Сегодня я здесь, через два дня уйду в горы, а после пойду навстречу ниадам. Вот что должно меня беспокоить, а не взгляды Тумана.

— Здесь пусто, — бормочу я, оглядывая помещение, где, кроме нас, никого. Даже хозяйка дома куда-то запропастилась.

— А ты уже не прячешься? — насмешливо спрашивает Туман, но мне не весело. Я переставляю стул ближе к Сапсану, так, чтобы видеть дверь. Хотя чем это поможет, если появится Ардар? Что я могу, в самом деле? Запустить в него деревянной чашкой?

— Прячусь, — соглашаюсь я, не позволяя давить на больное, уязвимое, использовать это против меня. — Ты теперь защищаешь меня? Думаешь, так я забуду, что висела как кусок мяса на крюке у палача?