Жрица

— Знаю. И хочу помочь. Скажи, как.

— В смысле, кого нужно убить, да? Помоги мне решить, как быть. Вот, к примеру, Кала. Она химера. Должна ли я позвать ее и, если она сможет прийти, проститься с ней, ибо весь ее род здесь, в этих местах? Должна ли оставить девочек без защиты? Кала ведь не обязана быть с ними или со мной, я не имею права. Она мой друг. Или вот девушка из Парсона, могла ли я просить ее ждать в ужасном городе просто потому, что другой карты у меня нет? А теперь мне придется вести ее сюда, и, если я не выполню обещанное, Боги накажут меня, но зато с ней все будет хорошо. И Ардар… Стоит ли гнаться за слепой жаждой мести? Клятва и клятва, теперь я знаю, как сдержать ее даже на другом краю мира, так, может, не стоит? И девочки, мои девочки…

— Хозяйка сказала, что для них нет спасения.

— Дурак ты, Волк, — вздохнув, я отряхиваю ладонь от земли. — Я не их хочу спасти, а себя. — И убедившись, что солнце поднялось над горизонтом, встаю.

Туман ловит мою руку. Я замираю. Он ведет большим пальцем по шраму, разворачивает мою ладонь. Хочет что-то сказать, но не решается. Смешной. Растерянный. Совсем не такой суровый, каким хочет казаться. Он тоже поднимается, и мы расходимся: я в дом, Туман к воротам, проверить ниад. Химеры не следуют за ним, какое им дело до хааса.

— Поразмышляй, как выбираться будем! — напоследок кричу я, закрывая дверь. У меня придумать не получается.

Через два дня Сапсан открывает глаза, и становится немного легче смириться с тем, кто я есть. Хотя бы не зря. Он может вставать, говорит и слышит, двигает руками и ногами, но спустя месяц все еще слаб. Я не позволяю носить к нему книги, а Сапсан жалуется на скуку. Ему нечем заняться, но у остальных полно дел.

Туман, узнавший, что книги сюда свозились уже после того, как вернулись Боги, упорно ищет тайный ход, по которому могли перемещаться люди. Хозяйка, негодуя на внезапную многолюдность, постоянно подсчитывает, хватит ли запасов, и следит, чтобы я не жгла кусты. В рационе у нас травяной чай, супы из трав и каши из неведомых круп, я продолжаю гадать, откуда она их берет, но спрашивать не собираюсь. Туману как охотнику труднее всех без мяса. Рутил остается единственным, кто продолжает читать книги. Я же пытаюсь разобраться, смириться, свыкнуться или сдаться, как повезет, больше я не позволяю себе часами сидеть на крыльце и раздумывать о правильности поступков и решений. Что бы там ни было, я всегда знаю цену. Я хорошо смыслю в сделках.

— Посиди со мной, — просит Сапсан, когда я приношу ему очередную кашу. — Жутко тоскливо. Хоть волком вой. — Он улыбается, довольный шуткой. Я оглядываюсь на распахнутую дверь и присаживаюсь на край постели. — Рутил рассказал твою историю.

Пожав плечами, я поправляю подол платья на коленях и складываю руки, чтобы не показать, как нервничаю.

— Значит, ты была замужем.

— Нет. Конечно, нет. Он просто был достаточно смелым, чтобы связаться со мной, и достаточно глупым, чтобы забрать у Ардара.

— А твои сестры? Сколько им сейчас?

Я качаю головой. Ардар не позволит этому случиться даже сейчас, когда девочки выросли. Он не допустит, чтобы кто-то узнал тайну.

— Можно тебе признаться? — вдруг тихо произносит Сапсан, и я смотрю в его глаза. Взгляд изменился сильнее, чем у других, с начала пути, мы в дороге больше четырех месяцев, а он повзрослел на пару лет. Исчезли былая лихость и беззаботность, появились глубина и скрытность. Только кудри остались прежние. — Я был так зол на тебя, когда понял, что у меня начались провалы в памяти после падения в Крифе. Поначалу думал, что чудом выжил, а потом не понимал, отчего ты меня не вылечила. Ты же… Ты… Ты возвращаешь людям жизнь, ты можешь попросить о чем угодно, но не хочешь. Я не знал…

— А если бы знал? — Я тяжело улыбаюсь, мне душно, когда говорю о себе. Сапсан пожимает плечами, не лукавит.

— Я дал тебе клятву.

— А я ее вернула.

— С твоей так можно? Если этот Ардар вернет тебе клятву?

Жмет в груди, но я упрямо качаю головой и продолжаю улыбаться. Такого не будет, а значит, не имеет значения.

— Я подумаю еще, как тебе помочь, — обещает Сапсан, а мне остается только кивать.

Думай, будущий вед, а я подумаю, как тебя вылечить.

Если бы сделки с Забвением было достаточно для твоей памяти…

В зале с книгами Туман спорит с Рутилом. Редкий момент, когда мы трое в одном месте, и я не спешу заявлять о себе, тихо подхожу ближе и сажусь на пол.

— Жрица, рассуди, — взывает Рутил, заметив меня. — Здесь написано, что внутри земли, кроме огня и металлов, есть еще и другое. Может же это быть отравой?

— Не может, — возражает Туман. — Если это не положили туда прежние люди. Так ведь?

Они оба смотрят на меня, я упираюсь локтями в колени и подпираю подбородок ладонями:

— Может, прежние люди что-то потревожили там, в недрах? Или вы?

Моя версия им совсем не нравится, Рутил отмахивается и снова принимается доказывать Туману свою точку зрения.