Жрица Смерти (СИ)

— Я, сделал то, — хрипло произносил, — что считал нужным. Люди не виноваты в том, что на них напали Прэты и Демон Ада, они не виноваты в том, — я медленно поднимался, постанывая, — что у них не было шанса на жизнь, а я подарил им его, дав распоряжение бороться до последней капли крови. Мне жаль, что у них такой правитель, мне жаль, что он боится лишь за свою шкуру. — Выпалил я последнее предложение, твердо, стоя на ногах.

— Ты умрешь, и на этом мы закончим, — Завершил Верховный Жрец и приказал открыть потайную дверь в стене.

Ко мне подошло два совсем юных Жреца в плащах. В руках у них были посохи и, направив меня к стене, перед нами открылась небольшая деревянная дверь. Войдя в комнату, я зажмурился. Пахло лавандой и травой после дождя. Белоснежные стены, коричневый пол, большие вазы в углах помещения с черными розами и каменный стол для казни. Запекшая кровь виднелась на углах, а сбоку стоял топор с длинной рукоятью, для обезглавливания. Прихрамывая, я прошел в центр. Сердце забилось чаще, легкие сжались в узкую трубочку, а в горле запершило.

Это конец. Совсем скоро я увижусь с Максом и Людмилой. Их силуэты стояли перед глазами, к которым подступали слезы, а сердце покалывало.

Подойдя к каменному столу, меня опустили на колени.

Холодок прошелся по спине, и я вздохнул, так и не получив воздуха.

— Принимаешь ли ты, Джозеф Гаррес, свою участь? — Спросил Верховный Жрец, опираясь на трость.

В глазах можно было прочитать сожаление, и он мог бы все отменить, вот только не стал. Он всегда считал, чтобы добраться до светлого, чистого и благодарного мира, нужно омыть её кровью. Вот только не считался с теми, кто этого и вовсе не заслужил. Ошибочное мнение. Ужасное мнение.

— Принимаю, — на одном вздохе ответил я. Ужас распространялся по всему телу и, опустив глаза, я закрыл их.

«Прощайте друзья! Кара, надеюсь, ты сможешь спасти этот мир. Я горд, что был вашим главнокомандующим. Спасибо вам.

Сын мой, прости меня…»

Звон металла заставил дрожать. Мысли исчезли. Я прислушивался к каждому звуку.

Открыв глаза, я смотрел на Стефана, а он опустил брови, и поднес руку к губам, прикусывая костяшки до боли.

Взмахнув топором, я услышал, как тот рассек воздух.

Резкий свет заставил зажмуриться, а грохот от уроненного оружия отдался ярой дрожью по всему. Подняв глаза, я не смог им поверить. Шея и плечи пульсировали, а сердце замерло.

Я видел высокого юношу с белоснежными волосами. На нем был голубой плащ, черная футболка и темно-синие джинсы. Босыми ногами он стоял на деревянном полу, повернутый ко мне спиной.

Оторвав от пола Верховного Жреца, он держал его за горло, сильнее сжимая. Тот захрипел, а Жрецы, верные слуги, что привели меня сюда, стояли в стороне, не смея подходить. Страх накалялся, а воздух становился неимоверно разряженным.

— Не смей его трогать! — Прорычал давно знакомый голос. — Я ясно выразился?

Ричардсон прохрипел, а после оказался на полу. Слуги продолжали стоять, как вкопанные в землю, а молодой человек повернулся ко мне.

Сердце замерло.

Поднявшись на трясущиеся ноги, я только и смог вымолвить:

— Авенир…

— Казнь отменяется, отец, — выплюнул последнее слово Хранитель Воды и подошел ко мне так близко, что я смог отчетливо осмотреть каждый дюйм его лица.

— Сын мой… — руки задрожали, и мне так хотелось его обнять, вот только он, словно, почувствовав это, отстранился.

— Я никогда не смогу простить тебя за содеянное преступление, но спасти твою жизнь, я обязан.

— Зачем? — К глазам подступили слезы, и я не смог их сдержать. Они медленно обжигали кожу, и мне пришлось затаить дыхание, чтобы не закричать от боли, что таилась внутри.

— Чтобы ты дальше мучился, наблюдая за тем, как падут Жрецы, наблюдая за тем, как дальше будут умирать твои друзья, наблюдая за тем, как сильно я тебя ненавижу…

Сейчас я решил одно. Лучше от топора погибнуть, нежели от слов, произносимых сыном.

— Я Верховный Жрец Мортэма, обращаюсь к тебе — Хранитель Воды, — начал Ричардсон, злобно прожигая моего сына, — ты ведь понимаешь, чем обернется твой проступок?

— Я Высший Хранитель — Хранитель Воды, смогу иссушить весь твой мир, если какая-то информация дойдет до Нэлджа или если ты снова захочешь казнить моего отца.

— Невоспитанный щенок! — Завопил Ричардсон, а я смотрел на сына, словно вижу его в последний раз.

— До свидания! — Он пафосно взмахнул рукой, обернулся и всмотрелся мне в глаза.

Мне хотелось говорить с ним целую вечность, или хотя бы слышать его голос. Вот только мне этого не было дано судьбой. Я был обречен на вечные муки. И нет ноши тяжелее, чем нелюбовь ребенка к родителю.

========== Глава 27 ==========

Камень Сердце был перенесен сердце юной Кары Маккаллоу, а я повернулась на мать, яростно рассматривая её спокойное выражение лица. Она медленно вытирала стол от крови, напевая под нос какую-то мелодию.

Моей злости не было границ, и когда я подошла к дивану, я всмотрелась в потолок, прося мне дать больше сил.

— Мам? — отозвала я её.

— Да, дочь. — Сразу же ответила она.

— Ты ведь понимаешь, что мы сделали огромною ошибку, за которую мы потом поплатимся?

— Не начинай, Аделаида.