Жрицы любви

Элизабет внимательно и со все возрастающей симпатией следила за ответами Джеймса.

Его человечность пленила ее. Этот белокурый гигант оказался не просто человеком, а Человеком с большой буквы. Она поняла, что офицер принял правила игры в том числе и потому, что хотел косвенно выразить глубокое восхищение и ею, и Орденом, к которому она принадлежала.

В приемной они встретили Мать Настоятельницу, которая пришла поздравить их. Она одобрила идею организовать брачную церемонию в ее доме. Джеймс вручил ей банковский билет со словами:

— Преподобная Мать, приготовления к свадебной церемонии потребуют некоторых расходов…

— Да ведь это тысяча долларов! — воскликнула Мать Настоятельница. — Не слишком ли много? Сколько это во франках?

— Точно не знаю, — ответил офицер, смеясь. — Если что-то останется, можно от нас сделать небольшие подарки друзьям сестры Элизабет, «врединам»!

— Обещаю вам, что часовня будет красиво украшена, — сказала настоятельница, собираясь выйти. — Она будет утопать в белых цветах.

— А свадебное платье у тебя есть? — спросила Элизабет.

— Уже купила.

— Как похоже на мою собственную свадьбу, — задумчиво сказала она. — Да, Джеймс! Я тоже венчалась в день принятия обета: это было первое венчание в нашей семье. Я не имела права заставить ждать моего Супруга!

Сестра-благотворительница что-то достала из большого кармана своей черной юбки и спрятала с таинственным видом за спиной.

— Теперь моя очередь сделать вам подарок, Джеймс! Надеюсь, он вам понравится! — сказала она и достала фотографию, на которой можно было разглядеть двух молоденьких девушек.

— Это мы с вашей невестой в пятнадцать лет. Я сохранила эту единственную фотографию, оставшуюся от нашей юности, потому что подумала: «В день помолвки Агнессы я подарю ее моему будущему зятю».

— Вы доставляете мне и в самом деле большое удовольствие, дорогая сестра, — сказал офицер, взяв фотографию. — Но я огорчен, что она не останется у вас.

— Неважно. Ведь в день свадьбы мы снова сфотографируемся, все трое вместе, вы, Джеймс, в центре, и мы по обе стороны от вас. Вашу форму и мое облачение затмит платье Агнессы, ведь оно символизирует самый волнующий момент земных устремлений…

— Как ни печально, но мне пора покинуть вас, сестра, нужно возвращаться.

— А меня заждались в лазарете! Каждому свое…

Высадив Джеймса у входа в штаб, Агнесса в задумчивости вернулась в Париж. Цель почти достигнута: оглашение о предстоящем бракосочетании сделано, и через десять дней состоится свадьба. Дата освобождения назначена! Гражданский обряд произойдет в мэрии в три часа дня, а церковная служба — на следующее утро в десять часов в часовне на авеню-дю-Мэн. Будет много цветов, выступит хор под управлением Мельхиора де Сен-Помье, соберутся все старики и старухи. Вся община примет участие в церемонии.

В тот же вечер молодожены отправятся в аэропорт Орли и вылетят в Соединенные Штаты. Джеймс уже заказал билеты. Из аэропорта Агнесса отправит письмо, которое на следующее утро будет доставлено Прокурору республики. Так она освободит и Жанину. Это будет прощальным подарком брюнетке от ее подруги Коры. Письмо, потрясающее своей правдивостью, уже написано:

«Господин Прокурор!

Считаю своим долгом довести до вашего сведения, что в течение трех лет я была во власти сутенера, из-под которой наконец мне удалось освободиться. Сегодня утром я стала женой Джеймса X., капитана американского военно-морского флота. Находясь в безопасности, я подаю жалобу на Роберта X., известного в преступном мире как «месье Боб», а также «Жорж Вернье» или «месье Фред». Под этим последним именем он продолжает «покровительствовать» несчастной девушке, обеспечивающей ему средства к существованию тем же способом, что и я: речь идет о Жанине…