Жуга. Книги 1-4 + авторский сборник

Догнать Милана и Бертольда не составило труда – крестьянин и монах шли бестолково, оставляя чересчур заметный след, и перепугались при встрече до одури. Жугу одолевали опасения, что турки могут их найти, но погони не было. К полудню добрались до деревни, где обнаружили опустевшие дома. По предложению Милана завернули на пасеку, где думали остановиться, и были здорово удивлены, когда застали там хозяина (Милан, как выяснилось, и с ним водил хлеб-соль).

– Дык пчёлы же. Куда я от них? – ответил простодушно пасечник, срезая с рамки тёмные, тяжёлые от зимнего мёда соты и складывая их в миску. – Они ж как дети. А ну как рой возьмёт да полетит? Тут у меня шестнадцать ульев, с собой не утащишь… А мёд – он всем потребен. Ешьте.

На столе перед путниками появились громадная яичница, лепёшки, молоко и этот самый мёд. Ни пива, ни вина пчеляр не уважал.

– Мёд, молоко, – пробормотал Бертольд, качая головой. Переломил лепёшку. – Еда пустынников.

Ел он, однако, с аппетитом, чего нельзя было сказать о Жуге. Травник долго молчал над кружкой с молоком, задумчиво кроша хлеб, затем вздохнул и повернулся к магу.

– Ну хорошо, – сказал он, словно соглашаясь. Потёр ладонью переносицу и сморщился от боли в подбитом глазу. – Я понимаю. Меч, легенда, всё такое. Но как двараги знают, где искать?

– Достаточно обнажить клинок, – ответил Золтан. – Гномы чуют металлы, как мухи навоз. Но нам не нужно, чтобы нас нашли. Наоборот, это мы должны их найти.

Жуга провёл рукой по волосам. Потеребил шнурок.

– Сказать по правде, я не знаю, где их искать. Они хоть связаны с людьми? Должны же они что-то есть!

Маг пожал плечами:

– Чёрт их разберёт. Под здешними горами три подземных озера, если не больше, да ещё Яломица в верховьях дважды уходит под землю, и никто не знает, где она течёт.

– Одной рыбой сыт не будешь, – рассудительно проговорил Жуга. – Ну, скажем, ещё грибы могут расти в темноте… Нет, всё равно. Должны они торговать. Должны.

Он посмотрел задумчиво на чашку с мёдом и встал из-за стола.

Назавтра вышли в путь. Ушли втроём – Милан остался, замолвив за них словечко перед пасечником: тот дал еды и мёду на дорожку да два одеяла в придачу. А к вечеру достигли гор и здесь, в отрожистых верховьях Яломицы стали на привал.

* * *

– Здесь перейдём?

Вопрос остался без ответа.

Все трое лежали в кустах у самой воды, глядя на другой берег, где то и дело проезжали конные турецкие дозоры. Отвесная белёсая скала вздымалась неровными квадратами растресканного камня, за ней виднелись островерхие, в проплешинах лугов, склоны гор. Чуть левее темнела узкая промоина ручья. Прохода не было, дороги тоже. Холодный ветер гнал волну, шумел листвой, раскачивал высокие тонкие сосны. Всё было как всегда – река раздулась паводком, не думая спадать. Вот только не было на ней обычных по весне весёлых плотогонов, сплавлявших упругий красноватый бук: война.

– Нельзя здесь, – сказал Бертольд и заворочался на ветках. Плюнул в воду. – Вишь, течение какое? И камни скользкие. Потонем на хрен. А нет, так турки подстрелят.

– Не каркай.

– А чего?

Жуга молчал. Жевал травинку. Холодный ветер теребил полы его накидки: полушубок травника остался на поляне, взятый турками в трофей, и травник приспособил одеяло на манер плаща, продрав в серёдке дыру для головы и подпоясавшись верёвкой. Шварц поёжился в своей рясе.

– И как тебе не холодно?

Жуга с усмешкой покосился на монаха.

– А у тебя, часом, лицо не мёрзнет?

– Знамо дело, нет!

– А я вот весь как твоё лицо.

– Хорош болтать, – вмешался Золтан. – Что скажешь, Лис? Здесь попытаем счастья или дальше пойдём?

– Здесь будем переходить, – рассеянно ответил Жуга, оглядывая скалу на другом берегу. – Есть там ложбина, влезем как-нибудь. Выше по течению плёс, глубоко, а ниже на перекате такая сейчас стремнина… Да и турки лагерем стоят – вишь, разъездились. Ночью перейдём.

– Перейдём и?.. – спросил Бертольд. – Дальше что?

– Там видно будет, – уклончиво ответил травник. – Есть у меня одна мыслишка.

– Ладно, – кивнул Золтан. – Ночью так ночью. Коль так, кто хочет, может спать. Я покараулю.

Бертольд заметно нервничал. Ни Жуга, ни Золтан Хагг не говорили, что задумали, и лишь укладываясь спать, Жуга спросил, доводилось ли Шварцу ходить по горам, и хмыкнул, услышав, что нет.

– Придётся научиться, – буркнул он.

И уснул.

* * *

Всем опасениям вопреки три путника счастливо миновали реку и турецкие посты и через день достигли первой из вершин, лежащих на пути. Отсюда открывался вид на две другие, разделённые неширокой седловиной.

– Дибиу, – сказал Жуга, перехватив вопросительный взгляд монаха. – Перевал солёных снегов. Боже, я уже забыл, как вольно дышится в горах… А у вас в городах воздух тяжелей земли.