Жуков

Комплекс мер для введения в заблуждение немцев был поистине необъятен. С середины октября, когда сталинградцы отбили очередной жесточайший штурм города, всем фронтам сталинградского направления спустили директиву: больше никаких частных наступательных операций! Приказы об этом отдал Генштаб по прямому проводу, незашифрованными.

Подробно расписывалось, как устроить на зиму жесткую оборону: возводить укрепления, накапливать в опорных пунктах запасы продовольствия, боеприпасов, снаряжения. На глубину 25 километров в прифронтовой полосе выселялось в тыл гражданское население.

Немецкая разведка вскоре узнала об этом, контрольная аэрофотосъемка подтвердила, что русские становятся в оборону. Одновременно на западном направлении у Москвы имитировалась подготовка к большому зимнему наступлению. Окончательный вывод руководства немецкой разведки, доложенный ставке Гитлера в конце октября: «Противник не намеревается в ближайшем будущем предпринимать крупные наступательные операции на Донском фронте». Значившиеся на немецких картах районы как «оборонительные» на деле были исходными позициями Красной Армии для наступления. Войска выводились в эти районы только по ночам и тщательно маскировались.

Соотношение сил и средств на сталинградском направлении в этот момент было таково: у нас — личный состав 1103 тысячи человек, орудий и минометов 15 501, танков 1463, самолетов 1350; у немцев — личный состав 1011 тысячи человек, орудий и минометов 10 290, танков 675, самолетов 1216. Наше превосходство было незначительным, судьбу великой операции должно было решить воинское мастерство.

А для этого, помимо прочего, потребовалось установить полное единоначалие и упразднить институт военных комиссаров в Красной Армии. 3 октября 1942 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, подписанный М. И. Калининым. Как будто он когда-либо имел прямое касательство к военным делам, Председатель Президиума рассуждал и объяснял: «Система военных комиссаров, установленная в Красной Армии в годы гражданской войны, возникла на почве некоторого недоверия к командным кадрам, в состав которых были вовлечены старые военные специалисты, не верившие тогда в прочность Советской власти и даже чуждые ей». В эту войну «в суровых боях с врагом командиры Красной Армии доказали преданность нашей Родине», приобрели опыт, и по этим причинам комиссары больше не нужны.

Единоначалие резко повысило эффективность управления войсками, избавив командиров нередко от унизительного надзора и необходимости давать отчет в своих действиях порой малокомпетентным людям. Жуков горячо приветствовал возвращение к единоначалию в самое ответственное время подготовки к зимней кампании.

В последние две недели перед наступлением он провел ряд совещаний с генералами под Сталинградом, уточняя стоявшие перед ними задачи. На самое ответственное из них в деревне Татьяновка Еременко явился с большим опозданием. Он, по словам Жукова, «выглядел уставшим, и это вскоре было доказано его довольно громким храпом, раздавшимся из угла хаты, где он заснул во время обсуждения доклада». Но какой мог быть спрос с него.

Жуков со всей серьезностью вникал в детали подготовки операции. Он придирчиво проверял как боеспособность войск, так и обеспечение их боеприпасами, горючим, зимним обмундированием. Выявившиеся недостатки и нехватки побудили его просить Ставку несколько раз переносить день начала наступления. Согласие было дано.

13 ноября у Сталина в последний раз обсудили детали предстоявшего контрнаступления, Оно должно было перейти в широкое наступление на всем южном крыле советско-германского фронта. Не было секретом, что немцы, конечно, потянут туда войска с других районов, несомненно, и из-под Вязьмы, где в предвидении зимней операции наших войск они держали мощный кулак, Жуков уже договорился с Генштабом о том, что необходимо разгромить немцев в первую очередь в Ржевском выступе.

— Это было бы хорошо, — сказал Сталин Жукову и Василевскому, — но кто из вас возьмется за это дело?

Жуков предложил оставить Василевского под Сталинградом, а самому отправиться готовить наступление Калининского и Западного фронтов.

Сталин согласился, а пока вновь направил Жукова в Сталинград: еще раз проверить готовность войск и командования к наступлению. Он уполномочил Жукова и Василевского установить день перехода в наступление по своему усмотрению. Срок для Юго-Западного и Донского фронтов был определен на 19 ноября, а для Сталинградского — 20 ноября.