Жуков. Маршал на белом коне

Все действия армий Западного и Калининского фронтов должны были способствовать начавшемуся наступлению под Сталинградом.

Жуков в эти дни метался между Доном и Западной Двиной в районе Нелидова.

Немцы ждали атаки именно здесь и потому держали сильную группировку, опасаясь ослаблять её хотя бы дивизией для возможного латания дыр на юге. Вот почему бои в рамках операции «Марс» с самого начала носили упорный и кровопролитный характер. Ни одна из сторон не уступала. Жуков бросал в бой армии и танковые корпуса, Модель короткими и сокрушительными контратаками парировал эти удары.

Для Моделя Ржев стал местом, где он нашёл свою славу полководца. Именно за Ржев Гитлер вручил ему вначале Дубовые листья к Рыцарскому кресту, полученному в первые дни кампании на востоке за удачный прорыв в районе Бреста, а потом Мечи. За Ржев он удостоился и очередного воинского звания — генерал-полковник.

Противник вынужден был держать здесь, на сравнительно небольшом участке фронта, 30 дивизий, в том числе несколько танковых.

Наступил момент, когда атаки на Ржевско-Сычёвский плацдарм уже не имели смысла — дело под Сталинградом было сделано. Рокоссовский блестяще провёл операцию «Кольцо», заблокировал в «котле» 6-ю армию фельдмаршала Паулюса и методично её дожимал. И Жуков скомандовал отбой.

Цена «отвлекающих» ударов под Ржевом была велика.

В начале января Жуков был уже в районе Ленинграда.

В Москве удалось побыть всего несколько часов. Встретился и переговорил с Верховным и — в путь. Домой заехать не успел. Александре Диевне нарочным передал письмо:

«8 января 1943 года.

Милый Шурик!

Какая неудача! Хотел я к тебе заскочить на 30–40 минут, но, увы, ты оказалась в театре. Ты, конечно, скажешь, что виноват я — не предупредил тебя о своём намерении. Так получилось, что задержался с передачей поезда с одной дороги на другую. Но что делать? Разделим вину пополам.

Как твоё самочувствие? Я пока ничего. Здоров. Кроме проклятого сустава. Он всё-таки меня угнетает. По возможности стараюсь лечить соляными ваннами и тепловыми лучами.

Ну, вот пока и всё…

Твой Жорж».

Письмо весьма сдержанное. Никаких проявлений чувств.

«Проклятый сустав» Жукову в это время лечила младший лейтенант медицинской службы Лидия Захарова. А вот что за «тепловые лучи», непонятно. Солнце в январе холодное…

Верховный на этот раз послал Жукова под Ленинград, проводить операцию «Искра», целью которой было соединение войск Ленинградского и Волховского фронтов и создание сухопутного коридора между осаждённым Ленинградом и Большой землёй.

Спецпоезд, на котором Жуков отбыл на север, состоял из бронированного салон-вагона, нескольких вагонов охраны, связи и вагона, который занимали обслуга и водители. Кроме того, был вагон-гараж на две машины. Всего пять вагонов. Спереди и сзади были прицеплены платформы с бронеплощадками — 37-миллиметровыми зенитными орудиями и счетверёнными пулемётными установками. Весь состав был закамуфлирован под «зиму».

Прибыв к месту назначения, Жуков выслушал доклад штаба Волховского фронта. Остаток ночи просидел над картами и донесениями разведки. Утром 11 января позвонил Сталину и доложил: в дивизиях, которым предстоит наступать, слишком мало танков и артиллерии, кроме того, слабо отработано взаимодействие не только на стыках армий, но и дивизий, полков.

Наступление отменить было уже нельзя. Пошли вперёд так. Артиллерия не смогла как следует подавить огневые точки, не разрушила оборону противника. Танки действовали в отрыве от пехоты. В итоге — провал.

Из донесения Жукова Сталину: «Основной недостаток в организации прорыва 2-й ударной армии — неправильно спланированная методика артиллерийской подготовки. Больше времени отводилось на всякого рода огневые налёты и меньше времени на методическую прицельную стрельбу по огневым точкам».

Вскоре атаку повторили. Готовили её уже по методике Жукова.

Из «Воспоминаний и размышлений»: «Не скрою, в то утро мы волновались. Но вот началась операция. И словно гора свалилась с плеч! Нам стало ясно, что враг не знает, какими силами мы располагаем, и что время нанесения нашего мощного удара оказалось для него неожиданным».

Главный маршал авиации Голованов подметил одну характерную черту полководческого дара Жукова: «Есть люди, которые по ходу развивающихся событий на поле боя почти безошибочно могут сказать, будет успех или не будет. К таким людям, по моим личным наблюдениям, относился и Жуков».

Восемнадцатого января 1943 года войска двух фронтов сомкнулись. «Я увидел, с какой радостью бросились навстречу друг другу бойцы фронтов, прорвавших блокаду, — писал маршал. — Не обращая внимания на артиллерийский обстрел противника со стороны Синявинских высот, солдаты по-братски, крепко обнимали друг друга. Это была воистину выстраданная радость!»

В тот же день последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Г. К. Жукову воинского звания Маршала Советского Союза.

Примерно через месяц маршальское звание было присвоено начальнику Генерального штаба Василевскому.