Жуков. Маршал на белом коне

Семнадцатого апреля над Зееловскими высотами поднялся смерч огня и железа и не опадал целые сутки. Это было грандиозное и яростное сражение. Одни одолевали, но никак не могли прикончить врага. А другим уже нечего было терять, и они мужественно умирали в своих последних окопах.

Восемнадцатого утром рубеж кровавых Зееловских высот был, наконец, преодолён.

На военно-научной конференции в Группе советских войск в Германии, где подробно разбирались успехи и просчёты битвы за Берлин, командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал Катуков сказал: «У меня под Зееловом обход обозначился на правом фланге, и я принял на себя тяжёлую ответственность: снял 11-й гвардейский танковый корпус и 8-й гвардейский механизированный корпус, прикрылся истребительной артиллерией, оставил две бригады у товарища Чуйкова, а ему сказал: “Я пошёл, если удачно — за мной”».

За 17 апреля танковые корпуса Катукова потеряли 19 единиц бронетехники сгоревшими и 27 подбитыми. В основном это были танки Т-34.

В одном из поздних интервью Катуков признавался: «Все, кто высунулся вперёд, моментально сгорели, потому что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев на Зееловских высотах сломлена не была».

Семнадцатого апреля Конев получил разрешение Ставки повернуть танки своих армий на север и атаковать южный обвод обороны Берлина.

Так началась гонка авангардов двух фронтов. «Кто первый ворвётся, тот пусть и берёт Берлин…» Эта фраза теперь набатом гудела в ушах и Жукова, и Конева.

Тем временем 61-я армия 1-го Белорусского фронта форсировала Одер. Армией с 1942 года командовал генерал Белов. Тот самый кавалерист Павел Алексеевич Белов, который постоянно выручал Западный фронт под Москвой, а потом завяз в окружении под Вязьмой, но успешно вышел оттуда, прорвав немецкие линии на Варшавском шоссе. Теперь дивизии генерала Белова энергично расширяли плацдарм на западном берегу Одера. Какой мучительно долгой оказалась дорога этой армии к Победе!

Двадцатого апреля Жуков телеграфировал командующему 2-й гвардейской танковой армией генералу Богданову: «2-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично Вам поручаю исполнение.

Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля 1945 г. любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе».

Командармы зачастую значительно корректировали приказы комфронта. Им на месте было виднее, что и как делать. Откорректировал приказ Жукова и генерал Богданов. 20 апреля его танки при поддержке пехоты 3-й ударной и 47-й армий двигались к пригородам Берлина. Армейская артиллерия уже начала деморализующий обстрел городских кварталов. Но бросать бригады вперёд без предварительной разведки и зачистки от противотанковых засад и фаустников Богданов не решился. «Ворваться» и «водрузить» — это было пока нереально и чревато лишними и неоправданными потерями. Он с этими экипажами воевал с сентября 1943-го, с Днепра, и бросать под огонь своих гвардейцев за день до окончания войны не хотел.

Жукову часто ставят в вину лобовой штурм Зееловских высот. К сожалению, в историографии это стало общим местом, которое почти не оспаривается даже приверженцами Маршала Победы.

Исследователь битвы за Берлин военный историк Алексей Исаев пишет, что под удар во время штурма высот попала в основном 8-я гвардейская армия Чуйкова. «С учётом корпусных частей и средств усиления потери 8-й гв. армии в прорыве одерского рубежа можно оценить в 12–13 тыс. человек. Некоторые дивизии “просели” до численности немногим более 3 тыс. человек». По подсчётам того же исследователя, 8-я гвардейская армия на высотах и обводных каналах потеряла сгоревшими и подбитыми 153 танка и самоходных артиллерийских установки. Общие потери бронетехники в войсках маршала Жукова с 16 по 22 апреля выглядят так: 531 танк и САУ — сгорело; столько же — 531 танк и САУ — было подбито; 94 танка и САУ вышло из строя по техническим причинам.

Именно на этом направлении немцы бросали навстречу огненному валу 1-го Белорусского фронта новые и новые резервные подразделения в надежде сбить темп атаки, погасить надвигающийся вал русских. В бой последовательно были введены танковая гренадерская дивизия «Курмарк», танковая дивизия «Мюнхеберг», 18-я и 25-я танковые гренадерские дивизии и дивизии СС «Нордланд» и «Недерланд». Всё это попало под русский смерч и было частично перемолото во время столкновения, а частично отхлынуло и растеклось по городским кварталам.

Глава тридцать седьмая Берлин

«Уравнение со многими неизвестными…»

Спустя годы маршал, размышляя о Берлинской операции, твёрдо стоял на своём: «Ошибок не было. Однако следует признать, что нами была допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один-два дня.