Жуков. Портрет на фоне эпохи

Операция «Марс» закончилась страшным провалом. От 70 000 (по подсчетам Кривошеева) до 100 000 (по подсчетам Дэвида Гланца)[591] убитых, от 200 000 до 230 000 раненых и больных, потеряно 1600 танков. Калининский фронт был обескровлен и потерял способность к проведению активных операций. Многие армии понесли такие большие потери, что были расформированы (41-я и 20-я), и их номера больше не появятся в списке советских армий, словно они были прокляты. Командармы, участвовавшие в «Марсе», либо исчезнут, либо окажутся в дальнейшем на вторых ролях. Битве не посвящено ни одной монографии, ни одной статьи, в честь павших в ней не поставлено ни одного памятника, не опубликован рассказ ни одного участника. Само название «Марс» было вычеркнуто из советской историографии и вернулось – и то как простое упоминание – только в 1976 года, после смерти Жукова[592].

Хотя Жуков не достиг ни одной поставленной цели, его наступление тем не менее оказало влияние на ситуацию на всем фронте, в частности на операции вокруг Сталинграда. Примечательно, что активные действия советских войск против Ржевского выступа в ноябре и декабре приковали к этому участку 6 немецких танковых и моторизованных дивизий, в том числе две лучшие: 1-ю танковую и «Великую Германию». Этих 80 000 человек и 500 танков катастрофически не хватило фельдмаршалу Манштейну, когда тот начал операцию «Винтергевиттер» («Зимняя гроза») с целью помочь окруженной в Сталинграде VI армии. Имея в своем распоряжении всего две танковые дивизии (200 танков), из которых одна была спешно переброшена из Франции, он не дошел до осажденных 55 км. А что было бы, будь у него только три из тех дивизий, что сковал под Ржевом Жуков? Наверное, лучшей эпитафией 70 000 или 100 000 советским бойцам и командирам, убитым в ходе операции «Марс», стало то, что своей гибелью они обеспечили успех операции «Уран».

Изучение «Марса» позволяет с новой точки зрения взглянуть на «Уран». Вот две советские операции, проводившиеся с общим превосходством сил 3: 1. Одна завершилась успехом, который вошел в военную историю, другая – таким позорным поражением, что власти сделали все, чтобы предать ее забвению. Почему? Объяснения многочисленны. Во-первых, характер местности: под Сталинградом ровная голая степь, которую тяжело оборонять; под Ржевом – лесистая, болотистая, пересеченная реками, с глубоко эшелонированной обороной. Во-вторых, противник: на юге – плохо вооруженные румыны, у которых не было мотивации для упорного сопротивления; на севере – отборные немецкие соединения. Огромную роль сыграла конфигурация линии фронта. В Сталинграде в резерве у Паулюса была только XXII танковая дивизия, самая слабая из всех, действовавших на Восточном фронте, и ему предстояло удерживать растянутый фронт на местности, где почти не было дорог; под Ржевом Модель на центральном участке имел 250 танков непосредственно на позициях и столько же в резерве. Ни одна позиция не располагалась дальше 80 км от его КП и его резервов. Огромную роль играла работа тыловых служб и снабжение войск. VI армия хронически недополучала все ей необходимое, ее запасы были невелики; IX армия снабжалась по главной железнодорожной магистрали Берлин – Смоленск и имела все необходимое в достаточном количестве. Наконец, командующие. Можно ли найти более разных командующих, чем Паулюс и Модель? Первый – утонченный интеллектуал, осторожный, скромный, нерешительный, часто предпочитавший руководить из штаба; второй – прирожденный рубака, решительный, суровый, в бою всегда в первом ряду, выдающийся полководец – возможно, лучший из всех, что служили Гитлеру. Наконец, под Сталинградом советская сторона имела преимущество внезапности, чего не было под Ржевом.

В силу всех этих причин задача Жукова была многократно тяжелее той, что стояла перед Василевским. К тому же сами войска Калининского и Западного фронтов были далеки от совершенства. Сыграли свою роль все обычные для Красной армии факторы: отсутствие взаимодействия между соединениями и родами войск, катастрофическая нехватка квалифицированных командных кадров, слабая разведка и системы связи… Свою роль сыграли и другие факторы. Жуков слишком давил на подчиненных ему командующих фронтами и армиями. Когда дела пошли плохо, его метод управления страхом быстро достиг высшей точки и вызвал контрпродуктивную реакцию. Из страха перед наказанием командующие всех рангов, снизу доверху, не докладывали полную правду о сложившейся обстановке, преувеличивали мелкие успехи и уменьшали крупные неудачи. Никто не давал Жукову точных сведений. В полной мере это проявилось в ежедневных сводках: по ним очень трудно узнать точные потери частей и соединений в живой силе и технике. Жуков посылал армии в бесплодные атаки потому, что не знал подлинного плачевного состояния своих войск.