Жулики. Книга 1

Тратить их в тайге было не на что. Вот и накопил. С деньгами, правда, накладка вышла. Попал он с этим чемоданом под Павловский обмен купюр трехдневный. Мишка как раз в вагоне плацкартном, на полке трясся, а он возьми и приключись.

Вышел Мишка на вокзале в родном городе, волоча чемодан неподъемный с деньгами, полагая наивно, что человек он можно сказать состоятельный. И узнал, что в чемодане у него не деньги, а макулатура уже. Опоздал. Если бы успел, то потерял бы половину, обменивая через того же Трефового. При его-то связях… С расстройства, Мишка дотащил чемодан до ближайшей набережной и швырнул эту бесполезную макулатуру в реку.

Вышел на середину моста и запуздырил в сердцах. «Концы в воду». Чемодан, как бы еще и издеваясь, метров двести плыл, отсвечивая светлой бочиной, пока не нахлебался речной воды и не затонул.

А Мишка, матерясь и плюясь, поплелся в отчий дом. Когда же, два дня спустя, он встретился с Трефовым и пожаловался ему на «подляну», в которую попал, то тот за голову схватился:

– С какого моста швырнул, недоумок?– Мишка назвал.

– Ой, блин, там глубина такая и течение, что без водолаза хрен чего найдешь. Да и с водолазом тоже. Накрылись бабки. Ты че совсем малохольный? Это для лохов три дня было отпущено, а для тех, кто с мозгами дружит, еще три месяца есть,– у Мишки челюсть отвисла.

– Как это?

– Каком. Читать внимательно постановления опубликованные нужно. А там есть исключения для командированных там всяких и прочих беременных граждан. Ох, Жу-у-к! Ты не Жук – ты лошара последняя. Мало тебя жизнь терла, зону опять же не топтал, вот и веришь всякой херне. Развели тебя на бабло, как пацана пятилетнего взрослые дядьки. Капусты где столько настриг? И почему в полтахах? Ты вроде в армии был? Или я чего-нибудь не знаю?

– В ней, в кирзухе. Ты думаешь, там хапнуть нечего? Да там столько возможностей «мульки вертеть», что на гражданке и не снилось. А полтахи – компактнее потому что и в один чемодан уместились поэтому. А если бы чирики коллекционировал, то пришлось бы пять чемоданов набивать. В финчасти земеля удачно оказался в писарях, ну и…

– Лучше бы чирики все же… Их пока не меняют, только сотенные и полтахи,– Трефовый окинул сожалеющим взглядом «крестника».– Пять чемоданов чириков, мать моя женщина. Миллионер ты хренов.

– Ну, до миллиона там еще пару чемоданов не хватало,– хмыкнул сконфуженно Мишка.– А ты чем промышляешь? Все по вокзалам «лохов пасешь?»

– Ха! Когда это было, Жук? Забудь. Времена переменились. Ты что там, в армии телик не смотрел? Время-то мутное какое сейчас, в самый раз по крупному лохов кидать. Мы с братвой сейчас пирамиды строим.

– Чего, чего строите?– не понял Мишка.

– Пирамиды, Жук, финансовые,– и Трефовый по-быстрому объяснил Мишке не хитрый механизм «разводилова на пирамиде».

– И что, несут бабки?– удивился Мишка.

– Хе-гэ, да еще и в очередях стоят. Ломятся. На «клешнях» номерки пишут, что б значит, никто не лез вперед – без очереди. Чтобы по-честному нам бабло сдать,– Трефовый сплюнул.– Ну, народ у нас. Лох на лохе сидит и лохом погоняет. Даже жалко их бывает, ей Богу.

– И что, менты не вяжутся?– продолжал удивляться Мишка.

– Менты в доле, Жук. Они нынче все ссучились и за зеленую бумажку американскую, готовы задницу лизать. У нас и обменники есть.

– У кого у Вас?– Мишка совсем растерялся.

– У братвы. Формально, конечно, на лошка какого-нибудь записано, а мы вроде как крышуем. Прикрываем бизнесменов – комерсов, чтобы им никто деловарить не мешал. Так что вливайся в дружный коллектив. Ты конечно пока без авторитета и в зоне не был, но авторитет – дело наживное. И зона – она не мать родная, подождет. Успеешь на кичу. Я за тебя слово скажу. Подъезжай завтра вот по этому адресу,– Трефовый сунул Мишке в руку визитку.– Это моя. Я там замдиректора числюсь,– и хлопнув Жука по плечу на прощанье, оставил с открытым ртом.

И завертелся Жук, вписываясь в новый жизненный уклад гражданский. В август 1991-го Мишка въехал на новенькой «девятке» цвета «мокрый асфальт» и с радужными перспективами на будущее?

Группировка, в которую он нырнул прямо из дембельского мундира, была одной из самых авторитетных в городе, а Трефовый – крестный отец Мишкин, в ней с самого основания и до сего дня в руководстве. Так что приняли его, как родного и к делам пристроили.

А когда Мишка не подвел и оправдал на деле оказанное ему высокое покровительство, то стали доверять дела наваристые и к информации допустили, к которой простого «бычару» и на выстрел не пускают.

Про то, что в Москве, что-то затевается, руководство группировки пронюхало по своим каналам загодя. Совсем не просто так, в середине месяца Мишка и еще десяток бойцов оказались в столице.

Формально если, то причиной была какая-то встреча «на высшем уровне», на которой нужно было поприсутствовать и «поиграть мышцами». На самом деле и встречи-то никакой не было.