Жулики. Книга 6

– Великий человек,– вздохнул Казаев.– Как вот вас, его видел. Вот энту медаль он мне собственноручно навесил. А на другой день его и самого чуть не до смерти ранило. На штурм пошли, да видать не наш день был. Отбились басурмане. Чтоб их Султану рябчиком подавиться шельме. А всей армией, Светлейший князь Потемкин командовал. Его я тоже как вас видел. С повязкой на глазе, но Орел.

– Так и Кутузов – генерал поручик тоже теперь с повязкой щеголяет. Видать рана уродлива и Михаил Илларионович ей дам конфузить не желает,

– предположил Мишка.

– Аль видеть довелось?– открыл рот в ожидании ответа Казаев.

– Как вот вас, уважаемый. Идем это мы, значит, по Дворцовой площади, а на встречу он сердешный, с повязкой черной, колобком катится. Как увидал нас с братом Михаилом, да как закричит:– «Братцы, монахи, благословите».

– И потом что?

– Ничего, благословили, коль просит. Хоть мы и не монахи пока. Послушники. Благословить ведь любой христианин другого может. Коли от чистого сердца, так Господь услышит, – Серега поблагодарил за угощение и, зачитав благодарственную молитву, перекрестившись, вышел.

"Курить пошел",– подумал Мишка, так же вставая и благодаря хозяина.– "Наплел паразит невесть что и свалил".

Пойдем, пройдемся, может Бог даст и свидимся невзначай с Великим князем. Лошадей не распрягайте. Сами управимся,– поделился он планами с хозяином постоялого двора.

– С Павлом Петровичем вам лучше на озерах после обеда встретиться, он прогулки любит. Подолгу может странствовать по островам-то. Но там караулы стоят, могут недопустить,– посоветовал Казаев.

– Спасибо за совет. К часу подойдем, чтобы из регламента не выпасть,– Мишка откланялся и вышел вслед за Серегой, который присев у палисадника прямо на траву, дымил сигаретой.

– Ты чего это про Кутузова нагородил? Хорошо, что хоть на благословлении остановился. Я уж испугался, что понесет тебя так, что хрен остановишь до самого Бородина.

– Щас, размечтался. Хватит с него и благословления. Я бы еще подумал, давать ли.

– Что-то ты, Серега, какой-то озабоченный в последнее время. Кидаешься на всех подряд. То тебе Павел нехорош, то Кутузова благословить "давать ли".

– А ну их всех,– выпустил Серега струю дыма и сплюнул раздраженно.– Когда знаешь, чем закончится, что-то как-то не по себе с ними. Покойники ведь они в моем понимании давно уже. А мы из них еще чего-то вытянуть хотим. Поэтому, наверное, и критикую. Вон, Филя заявился с докладом. Ну, что там Паша Романов?

– Филя с готовностью принялся расписывать, как он, заняв прекрасную диспозицию, провел рекогносцировку и зафиксировал все телодвижения объекта за ближайший час времени.

– Ну и где ты его оставил?– спросил Серега.

– У него разговор, весьма конфиденциальный, состоялся с прибывшим из Санкт-Петербурга вельможей. Именуется сей господин Платоном Зубовым и прибыл по поручению самой Императрицы.

– Удалось ли записать разговор?

– Да, от начала и до конца, хоть они и уединились для оного в отдельном кабинете, но окно оставили открытым. Я и…

– Ладно, без подробностей шпионских, давай запись,– прервал Мишка Филю.– Только не очень громко. Уши кругом. Читал я об этом фаворите. Интересно чего это он свой зад оторвал от мягкого кресла и притащился за 50 верст в Гатчину?-

Разговор начался с обмена любезностями. Причем, судя по голосам, оба собеседника испытывали некоторую скованность и неловкость.

– Я вам привез письмо от Государыни, Великий князь,– приступил непосредственно к делу Зубов.– Прошу.

– У матушки уже курьеров нехватка? Что это она вас исполнять сию повинность обрекла?– спросил Павел, шурша вскрываемым пакетом.

– Сие послание Государыня, не могла доверить обычному курьеру, так как предмет обсуждаемый весьма важного свойства,– тут же резко ответил Зубов и замолчал, ожидая когда Великий князь ознакомится с текстом послания. Слышно было, как пыхтит Павел, очевидно содержание письма было действительно непростым.

– Прочел. Что еще?– наконец послышался его голос.

– На словах велено передать, чтоб были вы князь благоразумны и в свойственное вам неистовство не впадая, рассудили здраво.

– Вы знакомы, Платон Александрович, с содержанием послания?– спросил Павел, резко.

– Знаком, Ваше Высочество. При мне составлено. От меня у Государыни тайн нет,– голос Зубова наполнился превосходством и пренебрежением. Особенно когда он произнес "Ваше Высочество".

Павел фыркнул, потом принялся расхаживать по кабинету, гремя каблуками сапог. Заметался, судя по дроби. Что-то при этом уронил и вполголоса выругался:– "Доннер Веттер".