Журавль в руках (СИ)

— И ты испугалась, что я от тебя уйду? — тихо, почти не слышно.

— Да, испугалась! — вскрикивает Оксана, размахивая руками, а потом обхватывает голову ладонями, словно от боли. — Я ничего о тебе не знаю! Мы вместе так мало! Я… боюсь тебя потерять!

— Оксана! — снова хватаю ее за талию и прижимаю к себе. Прижимается щекой к моей груди, будто слушает стук моего сердца. А оно, между прочим, ускорило ритм.

Достаю из кармана куртки коробочку, и девушка заинтересовано смотрит. Вытирает слезы, громко шмыгает носом.

— Я никогда от тебя не уйду. Даже более того, я хочу, чтобы ты стала моей…

— Женой? — перебивает меня, закрывая рот обеими ладонями. — Черт возьми!

Я медленно опускаюсь на одно колено и открываю коробку. Все, как в сопливых мелодрамах.

— Согласна? — после долгой паузы, наконец, разрываю тишину.

Оксана быстро кивает головой раз десять! От переизбытка чувств ей воздуха не хватает, кидается мне на шею и смеется.

Я хотел красиво. С цветами и шампанским. А получилось как-то сумбурно, скомкано.

И все же она согласилась.

Кажется, что в этот момент меня просто разорвало от счастья, словно мыльный пузырь. Изнутри вылетели разноцветные конфетти, и калейдоскоп эмоций закрутился в голове.

Надевая колечко ей на палец. В самый раз — с размером не прогадал. Оксана скачет, как ребенок. Целует меня в нос, смеется. Счастливая до смерти!

После обеда Оксана требует поехать в ЗАГС и подать заявление.

Когда выходим из дома, мой телефон вибрирует в кармане. Номер незнакомый. Сердце пропускает удар.

Я предчувствую что-то недоброе. Беру трубку и подношу телефон к уху.

— Матвей? — голос знакомый, хриплый и басистый. Как у одного из дядькиных шестерок. — Андрея Борисовича убили.

Телефон выскальзывает из руки, словно в замедленной съемке ныряет в сугроб. В ушах звенит. Дыхание обрывается и перед глазами становится темно. Этого быть не может!

Нет! Нет! Нет!

Я не верю, что моего дядьку могли убить.

Глава 20

Оксана

— Матвей! — вскрикиваю и подлетаю к парню.

Его лицо сделалось белым, словно полотно. Глаза направлены в одну точку, стеклянные и неживые. Завис, даже не моргает. И на меня со спины крадется настоящая свирепая паника. Сжимаю его руки в своих ладонях, и чувствую, как саму накрывает.

— Что случилось? — чуть ли не плачу. — Ответь же мне!

Бью кулаком в сильную мужскую грудь, и Матвей наконец-то переводит взгляд на меня.

— Мне нужно ехать, — тихо шепчет парень.

— Куда? — смотрю на него с непониманием.

Кто ему позвонил? Куда он собрался? Это Ленка? Он поедет к ней? Ревность, как голодное чудовище, стремительно сжирает меня изнутри. Я трясусь от злости, и перед глазами пелена.

— Мой дядя погиб. Я должен ехать.

Застываю от услышанного. Моргаю часто, разгоняя слезы. Отшатываюсь от парня и опускаю взгляд.

— Мне так жаль, — не знаю что сказать, поэтому шепчу первое, что пришло в голову. Я и не знала, что у него есть дядя.

— Прости, Оксан. Тебе лучше побыть дома. — Матвей обнимает меня и с нежностью целует в лоб.

— Да, я все понимаю. Ты, главное, держись.

Провожаю Матвея взглядом, а у самой голова кругом. Цветные мошки все еще мельтешат перед глазами. Этот день не должно было испортить ничего! День, когда мужчина делает предложение, обязан быть наполнен радостью и счастьем, чтобы запомнить его на всю жизнь. А в итоге Матвей запомнит… смерть близкого человека. От жалости сердце сжимается. Чувствую, как меня мутит, ребра давят на органы и те жалобно ноют внутри.

Решаю, что в таком состоянии мне лучше не идти домой, а прогуляться по свежему воздуху. К тому же в магазин за продуктами нужно заскочить.

Утонув в своих мыслях, сама не заметила, как прошло почти два часа. А я все гуляю по парку. Позвонила маме, поделилась радостной новостью о замужестве. Она очень обрадовалась, сразу рассказала папе. Родители меня искренне поздравили. Отец пожелал скорейшего появления на свет «продолжителей» рода.

Остановилась, когда проходила мимо школы, где когда-то работала. В кабинетах горит свет. На первом этаже даже вижу своих коллег, которые проводят дополнительные занятия. На площадке у школы весело играют дети, смеются, снегом друг в друга кидают. Мальчики построили снежную крепость и прячутся за ней от девчонок. Все мокрые, смешные!

— Оксана, — слышу знакомый голос и вздрагиваю. Только этого мне не хватало.

Леша застыл передо мной с каменным выражением лица. От его ледяных глаз бросает в дрожь.

— Что тебе нужно? — огрызаюсь и отступаю назад.

— Поговорить с тобой. — Хватает меня за рукав пальто и тащит в сторону парковки. — Это важно.

— Алеша, не устраивай спектаклей! Кругом люди! — готова со стыда сквозь землю провалиться. Стараюсь затормозить, но бывший так и продолжает тянуть меня, стараюсь вырваться, но тщетно.

— Это ты спектаклей не устраивай, иди вперед! — Толкает меня, и я оказываюсь впереди.

Иду семенящим шагом. Опять плакать хочется. Ну, черт возьми, что ж за плакса то такая. Раньше я так не реагировала на все происходящее, а теперь чуть что, сразу глаза на мокром месте! Плетусь, будто на расстрел, слезы утираю.