Журавли. Рассказы

В партию Анна не вступила. Мишка рос, мужал. Он был целеустремленным, талантливым. Многого добился сам, но был твердо убежден, что на его жизненном пути ему все время помогает кто-то незримый, оберегает, направляет и вразумляет…

В тридцать лет и три года Михаила приняли в члены КПСС. В сорок три он был избран делегатом съезда коммунистической партии, руководившей огромной страной. Об этом событии он сообщил в деревню телеграммой. Подписывая обратный адрес, с гордостью поставил: Москва. Кремль.

Михаил шел по территории Кремля с таким воодушевлением, какого не испытывал ни разу в жизни. Ему радостно было от того, что он делает нужное дело, что оно оценено государством. Но более всего ему радостно было ощущать себя в окружении древних русских святынь. На него смотрели церкви и башни, которые видели и русских венценосцев, и предводителей народных бунтов, и молящийся Богу народ Руси православной. Здесь, в Кремле, он ощутил неразрывную связь с русскими людьми. История виделась ему не отвлеченным школьным текстом, а живым монолитным потоком, огромным крестным ходом, в котором и ему отведено место. А рядом с ним была его мать Анна. Он не мог разглядеть ее лицо, но отчетливо слышал голос, напоминавший ему великую человеческую мудрость: нет богатств земных, тленных, которые превысили бы нетленные сокровища духа и веры…

Из каких-то неведомых закоулков памяти явились вдруг строки из любимого стихотворения петербургского поэта Бориса Орлова:

Жизнь идет от порога к порогу,
Находя утешенье в ходьбе.
Мама искренне молится Богу
Перед иконою в русской избе.
Утром дерево детского роста
Стелет ковриком тень на крыльцо.
Все таинственно, мудро и просто.
У всего есть душа и лицо…

Вот она, тайна бытия России, тайна ее непобедимости и достоинства. В маленьких деревенских избах, в величественных государевых соборах, пред бумажными образками и пред храмовыми святыми в золотых окладах идет непрестанная православная молитва. И покуда не иссякнет она, не иссякнет и русский род.

Часть II Детство

Осень в Сибири – отличная пора. Особенно конец августа. Прошли первые заморозки, а за ними исчез гнус, который летом приносил столько мучений и зверю, и человеку. Безграничная, подпирающая небеса тайга дарила ощущение величавой мощи и неизбывной свободы. Река Тушама с ее таинственными омутами и лихими перекатами, с заливными лугами, напоенными сладкими соками трав, открывала нам что-то неизвестное, пугающе взрослое, заставляющее задумываться о будущем. Пенье птиц, кукование кукушки, барабанная дробь дятла, шелест листьев и скрип деревьев вызывали в душе чувство восторга и любви ко всему окружающему миру. Тайга была огромна, как открывшийся для меня однажды мир знаний.

Для всех в деревне, и малых, и старых, школа была святым местом. Если бы здесь стояла церковь, то думаю, что почитали бы эти два здания одинаково…

Юбилей

Поздним вечером все семейство Карнауховых собралось за кухонным столом. Семья по деревенским меркам небольшая: глава семьи Анна Савельевна, статная, красивая женщина, две ее дочки и сын.

– Ну что, дети, праздник приближается, – интригующе и радостно сказала мать.

Дети удивленно посмотрели на нее – в календаре никакого праздника не было. Мать пояснила:

– У Мишани нашего юбилей через неделю!

– Что за юбилей? – недовольно спросила Мила.

– Самый настоящий юбилей – десять лет ему исполнится!

– А я-то думала, какой-то другой праздник. А это всего лишь день рождения, – разочарованно добавила Мила.

– Это не просто день рождения. Десять лет в жизни бывает только раз. Миша во второе свое десятилетие вступает, с него теперь и спрос другой. Да и отдача от нашего единственного мужичка вырастет, и другое отношение к жизни появится. Вот увидите.

– Ну ладно, юбилей так юбилей – смилостивилась Мила. – И что, мама, надо делать?

– Надо сделать хороший веселый праздник. Я хочу, Миша, чтобы ты пригласил своих друзей.

– Так у меня друзья только погодаевские…

– Вот их всех и пригласи!

– А у нас места хватит?