Журавли. Рассказы

Степан накинул на подругу телогрейку, погладил ее по плечу, и она, прижавшись к нему всем телом, вдруг заплакала как ребенок.

– Маша, успокойся, все хорошо. Мы победили.

– Да, да, Степан, извини, это я переволновалась. Я тоже сильная и смелая. Вот только сегодня что-то расстроилась.

– Конечно, родная, ты сильная, смелая, любимая. – Степан крепко обнял Машу и погладил ее по голове с особым чувством нежности, которое никогда прежде не испытывал.

Лодку в свободном дрейфе стало сносить к противоположному берегу. Степан, укутав Машу плащом, легко прошел в корму, завел мотор, тот громко затараторил, словно устал от долгого молчания, густые клубы дыма поплыли над водой. Катерок, гордо приподняв нос, немного припадая на один бок под тяжестью превратившегося в кучу зла Юрки Прохорова, плавно обогнул мыс и вошел в излучину реки. Ловко управляясь с мотором, Степан жестом подозвал к себе Машу и сказал ей на ухо:

– Маша, достань в рюкзаке термос с чаем и попей, тебе станет легче.

Девушка хотела в первый момент отмахнуться, но, увидев лучистый взгляд Степана, согласно кивнула головой и подтащила к себе рюкзак.

– Степан, Степан! – вдруг радостно закричала она. – Это, кажется, ракета!

– Где?

– Вон, вон, посмотри. – Маша обхватила своими ладонями голову друга, прижала к своей груди и вместе с ним повернулась в указанном направлении. Яркая зеленая звезда сияла на темнеющем небосклоне, радостно и точно отмечая местоположение Володиши.

– Да, это Володиша! Значит, и у него все хорошо. – Степан вытащил из бардачка бинокль, панорамно осмотрел берег и очень скоро, на середине песчаной косы, у втекающей в Илим речки увидел школьного друга. Направил лодку в его сторону.

Катер, летя по инерции, резко уткнулся носом в песчаный берег. Но догнавшая его волна зацепила корму цепкой лапой и потащила его обратно. Однако Володиша, ухватившись за носовой рым, успел вскочить в лодку, так что разыгравшейся реке не удалось позабавиться с суденышком.

– А это кто у нас в гостях? – кивнул хозяин катера на привязанного к носовой палубе громилу.

– Посмотри внимательно, может, узнаешь одноклассника, – весело ответил Степан.

Рыбинспектор брезгливо посмотрел на мужика.

– Да, зарос, как старый дед. Вот что значит тайга, таким видом взрослого напугать можно, а уж о детях и говорить не приходится. Эх, Юра, Юра, до чего ты дожил, а помнишь, о чем мы вместе мечтали, когда шли по таежным тропам в Большую Елань к твоему отцу. Ну чего молчишь, сказать нечего? Ладно, подвинься немного, рядом положу твоего другана, теплее вам станет, да и на виду вы здесь оба будете.

Володиша выпрыгнул из лодки и из-за кустов вывел мужика с синюшным лицом и завязанными за спину руками.

Степан помог упаковать и второго бандита.

– А где еще двое, Володиша?

– Да, похоже, ушли раньше, где и когда, кто знает. Что им тут делать? Это Юрку на родину потянуло, а напарнику все равно с кем идти.

– Ну что, поплывем с Богом?

– Нет, Степа, нагрузились прилично, давай поставим второй мотор.

– А бензина хватит?

– Хватит. Давай я лодку вдоль берега поставлю, ты подержи ее, мне движок легче будет закрепить.

Поднялась Маша.

– Может, и я помогу.

– Ух, красавица, наконец-то голос услышал. Ангельский. Нет уж, сиди, мы на тебя любоваться будем. Великая нам от тебя в том подмога будет.

– Володиша, ну зачем ты так, – ревниво выговорил Степан.

– Ладно, я пошутил, – засмеялся Володиша, – держи, Степа, держи лодку крепче.

Чувствовалось, что для приятеля такая работа привычна. Быстро и умело установив второй мотор, он оттолкнул катер от берега, взревели громкоголосые моторные «Вихри», и шустрой летучей рыбкой полетел катер над извилистой рекой, обдавая разгоряченных работой и волнением ребят живительными обжигающими брызгами влаги и веселым ветром, напоенным сложным таежным благоуханием.

Самая лучшая песня

Милиционеры встретили катер на причале и забрали измученных собственной злобой и бессилием бандитов. Договорились, что завтра с утра Володиша заскочит в райотдел и напишет все, что положено в таких случаях. Покончив с формальностями, героический страж водных богатств родины с легким сердцем воскликнул:

– Ну теперь вперед, ребята, к родному очагу! Заводи мотор!

– Ой, Володиша, родной очаг – это он для тебя родной, а для меня – родная деревня, – поправил друга Степан.

– Ну что, спорить будем? А Маша пусть мерзнет? – И Володиша, находясь в романтическом кураже, что есть силы дернул на себя шнур. Мотор взревел, катер, как молодой нетерпеливый конь, встал почти на дыбы, но, показав свою прыть, быстро опустился на воду и бережно понес путешественников к «родному очагу».

Волны равнобедренным треугольником расходились от носа к берегам, покачивая лавницы, лодки, забрызгивая нехитрую речную утварь, прикрепленную хозяевами к примитивным береговым сооружениям.