Журавли. Рассказы

Это, расположившись на высоком берегу, пели местные девчата. Их песня легко летела над Илимом, огибала подлесье, ударялась о глухую стену Красного Яра и уносилась в дальнюю даль.

Степан не заметил, как стал подпевать. Он много раз слышал эту песню по радио, знал ее слова, но сейчас она звучала по-особому. Потому что это был голос и слова его сердца, наполненного любовью, нежностью и еще какими-то чувствами, о которых он прежде не знал.

«Жить без любви, быть может, просто, но как на свете без любви прожить»…

– Да, – вздохнул Степан и повторил про себя печально: – «…но как на свете без любви прожить».

А что такое любовь? Прежде он не думал об этом. Почему же сейчас так сладко у него на душе? Неужели от того, что она наполнена любовью? Но как такое может быть? Почему в один миг захлестнуло его нежданное счастье? А может, он ошибается, и это томление связано с усталостью, с негой родных мест? Как узнать? Ни у кого не спросишь. Да и спрашивать о таком сокровенном нельзя, это он точно знал. И понял сегодня Степан, что на все эти сложные вопросы должен найти ответы сам.

Молодого человека охватила такая истома, что задрожали ноги, и он вынужден был присесть на попавшийся дощатый выступ какой-то старой ограды. Откинув голову, Степан блаженно прикрыл глаза, и сразу явилась она – ослепительно красивая, радостная, излучающая очами свет небес. А вокруг ее головы сияли звезды – это он точно видел: много звезд, Вселенная простиралась за ее спиной.

– Степан, ты чего, уснул что ли?

– Да нет, Володиша, хотя немного отдохнуть после такого насыщенного дня не мешало бы, – радостно солгал Степан, не открывая глаза.

Но ему уже не хотелось спать, ему хотелось рассматривать ее волосы, тонкие пальцы, поднося к губам каждый пальчик по очереди, чувствовать их благоухание, откликаться на трепетание ее тела, целовать ее лоб, щеки, медленно спускаясь к губам, и, коснувшись их, прильнуть к ним, горячим, желанным, отзывчивым, на всю свою жизнь.

– Так в чем дело, пошли.

– А как же ребята? – нарочито зевая, глухо откликнулся Степан.

– Ребята до первых петухов будут бродить, сначала кучками, потом парами. Забыл, как мы, будучи пацанами, мешали молодежи целоваться.

– Такое разве забудешь. Радостно смотреть на ребятню, что горячим табунком стоят вон там – у старой кривой сосны. Видишь? Они-то и являют новую жизнь, новое счастье. Все это повторяется от века к веку, закон жизни, которому никто не учит, – философски подытожил Степан.

– Этому не научишь. Это – любовь, – с интонацией опытного мастерового заключил Володиша. – Ну пошли, Степан.

А над Илимом, над деревней, над всем миром все еще разливалась девичья песня, заставляющая поверить, что горя нет, ночи нет, смерти нет. Есть только вечная Жизнь и счастливая Любовь.

Горизонт без края

Сестру Степан отыскал в огороде. Пользуясь погожими днями, она собирала народившееся добро: морковь, свеклу, редьку и всякую другую зелень, которая неожиданно появляется невесть откуда в конце лета.

Увидев брата, женщина будто обомлела, не поверила своим глазам, прищурившись, присмотрелась и через мгновение уже бежала к нему, по-матерински раскинув руки.

– Степан, Степа, братик, родной! Долгожданный! Как же я давно тебя не видела!

Он тоже поспешил к ней навстречу. Обнялись крепко, горячо. Сестра не уставала повторять:

– Ласточка ты моя, солнышко! Степушка! Какой же ты молодец, что приехал!

– Мила, Мила, ну не надо, я же не маленький. Ты, кажется, не замечаешь, что я уже вырос. Неловко при народе такие нежности выказывать, – ласково упрекнул ее брат.

– Да я при всей деревне тебя солнышком назову, – восторженно проговорила сестра.

Степан подвел ее к Володише и Маше.

– Ну, Степан, знакомь меня с твоими друзьями, – проговорила Мила, раскрасневшаяся от радостного волнения.

– С Володишей-то тебя чего знакомить, ты его знаешь, мы ведь вместе учились.

– Ну, это ты учился. Так это Назаровский значит парень? – всплеснула руками узнавшая его Мила.

– Он.

– Здравствуй, Володя, вот ты какой. Я слышала о тебе много хорошего, о твоей работе, конечно. Герой ты на всю округу.

– Спасибо, тетя Мила. Это не геройство – это моя работа, обязанность.

– Неужели я такая старая, что уже и для тебя тетей стала? – то ли шутливо, а скорее всерьез упрекнула Володишу молодая женщина.

Тот смутился и по-детски ответил вопросом на вопрос:

– Но не Милой же мне вас называть?

– Можно и Милой, – пококетничала она, – в том плохого ничего нет, мне в радость, будто и не минули долгие годы со дней моей юности. – Но, взглянув на красавицу Машу, посерьезнев, добавила: – А это твоя жена, Володя?

– Нет, – односложно ответил Володиша, не желая продолжать тему.

Сестра вопросительно посмотрела на брата.

– Это Маша. Мы недавно познакомились, идем вместе почти с Хребтовой, – неуверенно, явно подбирая слова, пояснил Степан.

Маша пришла ему на помощь, очень кратко пояснив: