Журавли улетают на юг

- Тогда больше с меня не спрашивай. - Телеграфист подумал. - С Севера третьего дня насчет вас проходила телеграмма. Просят доставить им лес как можно быстрее. - Он взял со стола большое румяное яблоко, подал Евсею Маркелычу: - Угощайся. Не обычное, здесь вырастил.

Евсей Маркелыч посмотрел на него недоверчиво:

- Будто? Не слыхивал, чтобы севернее Енисейска росли яблоки.

- Растут. Вот виноград мне пока еще не дается. Хочешь, сходим мой садик посмотреть?

- Только и заботы! - закричал Евсей Маркелыч. - Тебе яблоки, а мне пароход!..

Вернулся на плот Евсей Маркелыч перед рассветом и донельзя сердитый. Наворчал на Ирину Даниловну, что с ним редко случалось, поднял на ноги всех девушек, даже и тех, что только сменились с вахты, и объявил:

- Ну, девки, один я решать не буду. Отвечать мне пускай и одному, а слово ваше хочу послушать.

Девушки ежились: шутка ли дело!..

- Какие мы советчицы...

И все же лоцману хотелось услышать их слово. Очень тягостно принимать большие решения одному. Да не за себя только, а за всех. Выслушав девушек, он проверил бы и себя и прежде всего их самих - насколько велика у них решимость пойти на любые опасности, на самые трудные дела.

Весь разговор сводился к следующему.

Где "Сплавщик" и что с ним, неизвестно. Ждать его здесь? Сколько? Тоже неизвестно. А погода, хотя и с дождями, стоит хорошая, штормов нет. Каждый день - это семьдесят километров. Затянешься в осень - столько в день не возьмешь. Плыть бы и плыть вперед, ожидая, когда нагонит пароход, - так на носу опасный Осиновский порог. Нынче в него без парохода уже не идут. А раньше плавали? Плавали. Разбивали плоты? Бывало, что и разбивали. А часто? Как сказать... Заправишь хорошо в ходовую, да и в самом пороге не растеряешься - пройдешь.

Помнит ли он ходовую? Помнит. Но кто его знает, могло завалить ледоходом. Часто бывает, что натащит таких камней - не приведи бог! Вода пока держится ладная. Останови плот, прожди дня три-четыре - сядет вода, и с пароходом потом не пройдешь. Задержать только на денек, пока ответ придет из Стрелки? А вдруг и в этот день ответа не будет? Или получишь такой: пароход не готов. Тогда что делать? Только лишний день зря пропадает...

Кругом идет голова. Куда ни кинь - все клин...

Что же все-таки делать?

И тогда встала Варя; заговорила взволнованно, обращаясь к девушкам:

- Почему вы молчите? Или это нас не касается? Разве нам все равно, что с плотом случится? Девушки! Груня, Надя, ты, Агаша, и ты, Луша, мы комсомолки. Ну, давайте будем говорить прямо, открыто, честно все, что думаем...

- Будем считать наш разговор комсомольским собранием, с участием всей молодежи! - выкрикнула Груня. - Согласны, девчата?

- Согласны! - хором ответили все.

- Варвара пусть ведет собрание, в секретари ей Лушу, - предложила снова Груня.

Все согласились.

- Только я, девушки, без всяких докладов, - заговорила Варя, - все наше собрание на пять минут. И протокол писать не надо, пусть он у нас у каждой в сердце останется. Отец мой все сказал, и повторять его слова незачем. Но посоветовать, поговорить с душой так, как если бы мы сами были лоцманы и знали все, как отец, - мы обязаны. Обдумаем сообща, а исполнять будем, как старший потом скажет. Девушки, комсомольцы никогда не были трусами, комсомольцы никогда не искали легких путей, комсомольцы никогда не отступали, комсомольцы всегда были первыми помощниками нашей Коммунистической партии. Плот доставить - так решила партийная организация. Плот доставить поручено нам. Можем мы, комсомольцы, не выполнить поручение партии? Нет, не можем. Этого просто нельзя... Нельзя!.. Нельзя!.. - Варя прижала к груди стиснутые кулаки. - Девушки! Я все время называю вас комсомольцами, а вы не все в комсомоле, но я говорю это потому...

- Не отделяй нас, - заявила Поля, оглянувшись на подруг. - Если можно, считай нас все равно как комсомолок.

- Вот это хорошо! - обрадовалась Варя. - А то я... Словом, девушки, давайте будем сейчас все вместе обсуждать и давайте не будем думать о том, что легче и что труднее, а будем думать только о том, как бы вперед и вперед...

И сразу зашумели девчата:

- Плыть надо, дядя Евсей!

- Плыть!..

- Как ни верти, все равно до конца сгонять плот придется.

- Чего же нам зря время терять?

- Не ждать же зимы!

- И без парохода обойдемся...

Евсей Маркелыч слушал, храня суровость на лице.

Так было нужно: улыбнись он сейчас - и не таким серьезным станет разговор.

- Поплывем, да и разобьем плот в пороге, - сказал он.

- Ну и разобьем! - сердито выкрикнула Ксения. - Разобьем, так и соберем!

- Давайте по-военному: вышлем разведку, - предложил Александр. - У порога есть бакенщики. Они нам покажут, где ходовая. Посоветуемся с ними, как лучше пройти. А плот пока останавливать не будем...

Евсей Маркелыч не дал ему закончить. Хлопнул себя ладонями по голенищам:

- Это ладная мысль, парень, пришла тебе в голову! Одобряю. Как я сам не подумал!

И сразу стал собираться в путь.

Собрание на этом было закончено.

Уплыл Евсей Маркелыч вдвоем с Ириной Даниловной, за старшего на плоту оставив Александра: