Журавлик по небу летит

– Зайдешь? – каждый раз спрашивает Она меня.

Я отрицательно машу головой, и мы входим в квартиры одновременно. Я закрываю дверь и жду, когда щелкнет Ее замок. У них старый замок, часто заедает. Надо его починить, а я не умею. Залезть в инет, посмотреть замки? А если не смогу? Посыплю голову пеплом… Вот олух! Нет, я не олух. И не малявка, я выше Ее на целую голову. Между прочим, кучи пацанов влюбляются в своих училок. И ничего. Некоторые даже женятся. Чем я хуже? Женюсь, удочерю Лизку. Я представил себя Лизкиным папиком и заржал. Она всю жизнь простоит в углу! Хотя, если честно, в небольших количествах она ничего. Мне она даже нравится. Или мне Лизка нравится, потому что нравится Она? Нет, у них глаза одни на двоих. Потому я люблю смотреть в Лизкины глаза.

Лизка меня как-то застукала во дворе.

– Что стоишь, мерзнешь? – спросила она.

– Ключи забыл. – Я сказал первое, что пришло в голову.

– Пойдем ко мне. У тебя нос синий, а под ним сопля блестит.

Я разозлился, она засмеялась. Пока она смеялась, я испугался. Вдруг у меня под носом всегда сопли? И Она это видит?! Вот позорище! Я был унижен. Я до сих пор унижен.

Я грелся котлетой и чаем у них на кухне, когда пришла Она.

– Не буду вам мешать, – сказала Она.

– Ты нам не мешаешь, – воскликнула Лизка, а я промолчал. Был в ступоре. Как обычно. И Она ушла, решив, что мешает мне. Придурок!

Я дал себе кулаком по физии и пошел к отцу. Он таращился в монитор на облака.

– Готовишься к встрече с Лизой по-научному? – насмешливо спросил я. Он втянул голову в плечи, а потом развернулся ко мне.

– А ты почему без стука?

– У нас это не модно, – вредно сказал я.

– Пора менять моду. – Он сощурил глаза.

– Пора, – согласился я. – Надо охватить и маму. Я хочу, чтобы она тоже была на гребне.

Отец молча отвернулся к монитору. Я ушел, выиграв одно очко. Это лучше, чем ничего.

Мила

Меня заманила к себе Бухарина. Я не хотела к ней идти. Ее личная жизнь плохо действовала на мою. Но она заклеймила меня именем Иуды. И мне пришлось тащиться. Кому хочется числиться Иудой?

У Бухариной был странный вид, счастливый и виноватый одновременно. Это было интересно и заманчиво. Очень!

– Раскалывайся! – велела я.

– Я изменила мужу, – созналась она.

– В смысле? – поразилась я.

Бухарина была не замужем. Уже полгода. И несмотря на это, продолжала мыслить стереотипами.

– С Савельевым.

– С Савельевым? – Я потеряла дар речи.

– Думаешь, это глупо? Перепих по диагонали? – смущенно улыбнулась Бухарина, глядя в стол.

Оказывается, Бухарина не мыслила стереотипами. Она вышивала крестиком по диагонали. Это был высший пилотаж! Таких, как она, после разводов раз-два и обчелся.

– Высший класс! – воскликнула я.

Бухарина раскраснелась как маков цвет. Еще бы! Самая искренняя похвала – это похвала от зависти. Точно!

– Как ты его заманила?

– Он сам пришел. Но это не важно. Важно было, смогу я с другим мужчиной или нет?

Бухарина сделала паузу. Могла и не делать. По ее лицу все было ясно.

– Я смогла! – торжествующе рассмеялась она. – Запросто!

– А он? – вредно спросила я.

– Тормоз! – разозлилась Бухарина. – Само собой!

Казус в том, что женщина может всегда, а мужчина – нет. Женщина может не хотеть, но может мочь. А мужчина может только при наличии двух условий – хотеть и мочь. Но самое печальное бывает тогда, когда мужчина хочет, но не может. Это все равно, что мечтать выйти замуж за олигарха, живя и работая в Урюпинске. Другими словами, мужчина – создание нежное, его обижать нельзя. Потому мой вопрос был закономерным. Савельева обидела жена, уйдя к Троцкому. Савельев мог мочь, а мог и не мочь. Хотя этот вопрос я могла и не задавать. Все было заранее ясно, принимая во внимание выражение лица Бухариной. Та прочла мои мысли и захихикала.

– Что-то еще?

– Да! – давясь от смеха, воскликнула она. – Троцкий явился ко мне во время адюльтера с Савельевым. Вообрази!

– О!

– Савельев только закурил, и тут раздался звонок в дверь. Меня подбросило над кроватью. От неожиданности. И от страха. Я испугалась, что меня застукают в постели с другим мужчиной.

С ума сойти! Бухарина боялась изменить мужу, который не просто изменял ей – он с ней развелся полгода как!

– А дальше что? – Я изнемогала от любопытства.

– Савельев просил не открывать. А я натянула одеяло на голову и услышала, как щелкнул входной замок. Это был конец! Собственно, это было последнее, о чем я подумала.

– Рита! Рита! Открой! – Бухарину звал голос ее бывшего мужа.

– И в его голосе была тревога! – торжествующе крикнула Бухарина. – Он дергал и дергал дверь, она ходила ходуном вместе с железным лязгом. А я хихикала под одеялом, сотрясаясь всем телом так, что тряслась кровать с Савельевым вместе.

Вот это да! Неверный бывший муж Бухариной был озабочен тем, как бы с ней чего не случилось. Он рвался помочь и не мог ничего поделать, потому что на дверь она накинула цепочку. Совершенно машинально! Ее неверный бывший муж раздирал цепочку и рвался к ней третьим лишним!

– Со смеху умереть! – хохотала я.

– Я дверь взломаю! – кричал Троцкий. – Рита, что с тобой?

Муж Савельевой стал натягивать брюки.