Журавлиная ночь

Да, это был неприятный момент: пришлось так же осторожно достать из уложенной сумки кошелёк, отсчитать в свете фонарика 109 рублей, вынуть из кулька брюки, положить деньги в их карман — и снова укладывать всё обратно, да ещё с немалым трудом закрыть сумку (мешал как раз кошелёк в боковом кармане, и он даже думал было оставить её открытой)… А тут и о часах вспомнил лишь затем — и пришлось разворачивать и укладывать всё ещё раз! Но и этих его троекратных ночных сборов, и отсутствия дома на полке шкафа старых часов — никто не заметил. Хотя это было не всё — но как быть с обувью, он пока не знал: не сделаешь же её плоской, чтобы уложить за подкладку чемодана — а просто исчезновение запасной пары кроссовок одновременно с ним самим выглядело бы подозрительно. Но пока всё и было не очень всерьёз — он не знал, решится ли… (И лишь уже в поезде — придумал, как быть с кроссовками, если дойдёт до дела…)

…А потом было 28 июня — день, когда сразу всё перешло в практическую плоскость. Он узнал такое, что в один момент перечеркнуло все личные проблемы — в школе, дома… Ведь если где-то уже создавалась теория, связывающая воедино и фундаментальные закономерности Вселенной, и свойства человеческой психики, и феномены парапсихологии — он не мог остаться в стороне! Тем более, речь шла об учёных, которых лишили возможности заниматься исследованиями… Правда, он так и не понял, где они работали теперь, и как им удавалось развивать теорию дальше — зато узнал о местности, где подготовленные люди (а он несомненно подготовлен) могут входить в непосредственный контакт с «людьми иной фазы»! А он-то уже сколько думал — как снова наладить контакт, вернуть доверие, утраченное когда-то по вине «обычных» людей? Впрочем, самого термина «люди иной фазы» не знал — но думал-то о них! И вот — открытый контакт! А там уже «люди иной фазы» сами выведут его на учёных, что ими занимаются…

(«Нo o ком это? — спросил Мерционов. — Вы слышали? Поняли, кто такие?»

«Нет, — признался Вин Барг. — Первый раз слышу…»

А Кламонтов — ощутил уже полузабытое, давнее: прикосновение тайны! Жутковато-захватывающее чувство, что стало редкостью в здешних вагонных буднях, путях по грани реального и нереального, бывшего и небывшего, подлинной и «сослагательной» истории…)

А Кременецкий, глядя в окно — за которым мелькали уже чёткие квадраты полей — продолжал вспоминать…

…Итак, речь шла — ни больше ни меньше (он сам с трудом поверил) — о воссоединении обеих фаз человечества! И это — подумать только — будет событие, по значению равное межпланетному контакту! Но надо было спешить: сочетание астрономических и биологических циклов делало пригодной для контакта лишь около месяца в обе стороны от летнего солнцестояния…

(«Так… просто о загробном мире? — понял Кламонтов. — О нашем, земном астрале?»

«Это сейчас для нас «просто», — ответил Мерционов. — Но не тогда, для него. Хотя… Какие циклы?»

«Не знаю, — ответил Вин Барг. — Давайте слушать.»)

…Он понял: пора действовать! Однако нужный ему человек уезжал раньше — и хорошо хоть, Кременецкий точно знал из его разговора с кем-то и сам маршрут, и дату, и номер поезда (но не того, отсюда, а другого — после ещё остановки по дороге). Теперь — надо было попасть в тот поезд, чтобы догнать его в пути. А это сложно — учитывая летнюю перегрузку транспорта. Но о каких трудностях речь — когда встала такая цель?..