Журнал 64

– Мы расследуем сразу четыре дела о пропаже людей, – признался Карл. – Вам о чем-нибудь говорит имя Гитты Чарльз? Она была медсестрой и проживала на Самсё.

Парень покачал головой.

– Рита Нильсен? Вигго Могенсен?

– Нет, – он вновь покачал головой. – А когда они пропали?

– В начале сентября восемьдесят седьмого года.

Журналист улыбнулся.

– Мне тогда было двенадцать лет.

– Ну да, тогда, конечно же, вы тут ни при чем, – улыбнулся Ассад в ответ.

– А имя Филип Нёрвиг вам о чем-то говорит?

Петерсон откинул голову на спинку сиденья, сделав вид, что крепко задумался. Но обдурить Карла было сложно. Парень прекрасно знал, кто такой Филип Нёрвиг, и сей факт высветился на нем, как неоновая реклама.

– К вашему сведению, он был адвокатом из Корсёра, жил в Хальсскове. Бывший активный член «Чистых линий», исключен в восемьдесят втором году, но вам тогда было, вероятно, около семи лет, так что и это не на вашей совести, – продолжил Карл с улыбкой.

– Нет, его имя вообще ни о чем мне не говорит… а что, должно?

– Ну, вы ведь исписали множество колонок про «Чистые линии» – и что, ни разу не наткнулись на Нёрвига?

– Хм, возможно… Я не уверен.

«Почему же ты так нервничаешь, мой дорогой друг?» – подумал Карл.

– Ладно, мы проверим в газетных архивах. Полиция частенько зачитывается газетными статьями, что, полагаю, вам и так известно.

Журналист уже не выглядел таким огненно-рыжим.

– А что вы успели написать по поводу «Секретной борьбы»? – задал вопрос Ассад. Совсем не обязательно было спрашивать это именно сейчас.

Парень затряс головой, что означало «ничего», и он явно не лгал.

– Вы же понимаете, что мы проверим это, Луис Петерсон? И еще скажу вот что – язык вашего тела сообщил нам, что вы знаете гораздо больше, чем пожелали нам рассказать. Не знаю, что именно – возможно, совершенно невинные сведения, – но в таком случае, мне кажется, вам стоит выложить их здесь и сейчас. Вы работаете на Курта Вада?

– Луис, ты в порядке? – забеспокоился его дружок Могенс, приблизившись к столу.

– Да-да, я в норме. Просто господа сыщики пребывают в некоем заблуждении. – Затем он повернулся к Карлу и совершенно спокойно сказал: – Нет, я не имею ничего общего с ним. Я работаю в организации под названием «Бенефис». Независимая организация, которая финансируется за счет добровольных пожертвований. Моя задача – сбор сведений об ошибках датских, в том числе и правительственных, партий, совершенных за последнее десятилетие, и здесь есть над чем поработать.

– Да уж, не сомневаюсь, вам предстоит огромная работа… Благодарю, Луис Петерсон, прекрасно, теперь нам не придется копаться в этом. А для кого вы собираете упомянутые сведения?

– Для всех, кто захочет на них посмотреть. – Он приосанился. – Знаете, мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь. Если вы хотите знать о Курте Ваде подробнее, можете почитать о нем. У вас, очевидно, имеются мои статьи, но с тех пор я занимаюсь другими вещами. Так что если у вас нет конкретных вопросов относительно четырех дел об исчезновении людей, спешу заметить, что сегодня у меня выходной.

– Удивительный ход разговора, – заметил Карл спустя пять минут, когда они вышли на улицу. – А я всего лишь хотел сжатого изложения сведений о пресловутом Курте Ваде… Проклятье, почему Петерсон так нервничал?

– Я расскажу тебе чуть позже, Карл. Потому что в данный момент он названивает кому-то почем зря. Так что не оборачивайся. Он следит за нами через стекло. Может, стоит попросить Лизу выяснить, кому он звонит?

Глава 22

Сентябрь 1987 года

Тем утром Нэте проснулась с жуткой головной болью. Она не знала, были ли виновны в том эксперименты с пахучими веществами на обеденном столе в герметичной комнате, проведенные накануне, или осознание того, что в этот решающий день своей жизни она менее чем через двенадцать часов убьет шестерых человек.

Зато прекрасно знала, что, если не примет лекарство против мигрени, все пойдет прахом. Возможно, ей хватило бы и двух таблеток, но она приняла три, а затем в течение часа или двух сидела, уставившись на часы, пока мозговые капилляры не пришли в норму и глаза не перестали болезненно реагировать на свет.

Затем женщина поставила чайные чашки на буфет красного дерева, стоящий в гостиной, аккуратно разложила серебряные ложечки и разместила бутыль с экстрактом белены таким образом, чтобы было удобно брать ее и наливать содержимое в чашки гостям, как только настанет нужный момент.

В десятый раз она повторила бой часов и в ожидании устроилась на кресле с тикающими за спиной напольными курантами. Завтра во второй половине дня самолет унесет ее на Майорку, и отблески поросшей медянкой Вальдемосы замелькают у нее в глазах, прогоняя прошлое вместе со всеми демонами.

Но прежде нужно было наполнить погребальную камеру.

Приемная семья, которую отец подыскал для Нэте после самопроизвольного аборта в речке, приняла ее как изгоя; такое отношение к ней сохранилось и впоследствии.