Смотрю на реку. А по глади вод — древесный корень медленно плывёт…Кого питал он, когда рос в земле?Какие соки пил в глубинной мгле?Плывёт, качаясь, словно мёртвый зверь,как будто имя, что ничьё теперь:тверди его хоть про себя, хоть вслух — оно мертво, коль с ним расстался дух…Смотрю на реку: то и впрямь — река?Иль то плывут меж берегов — века?Ужель вот так и наши имена,как этот корень, унесёт волна?..
* * *
2
Река течёт себе, не зная,из-за чего окрестный леспорой шумит, себя терзая,словно в него вселился бес.И лес стоит, не понимаяжизнь рек, что точат берега — куда по ним к началу маяуходят талые снега?И сам я тоже, тоже, тожепостичь не в силах ни-че-го.Смотрю на мир — и сердце гложетнепониманье тайн его…
* * *
3
Вода стоячая — зеркальнаи неподвижна с давних пор,её частицы не сверкали,свергаясь вниз с высоких гор.В ней нет желанья мчаться к устью,спеша безудержно вперёд.И, наполняя душу грустью,над ней — дух гнилости плывёт.Она давно болотом стала,в котором жизни гул затих,словно душа, что пересталастрадать и плакать за других.
* * *
4
Легла на землю мгла тенистая,ни лист не дрогнет, ни трава.Вода и воздух пьют неистовококтейль ночного колдовства.Вода влечёт к себе магически,словно она — гипнотизёр,и ты тревожишься панически,но отвести не можешь взор.Борясь со страхом, ты решаешьсяи, дождь волос собрав в пучок,идёшь к воде — и погружаешьсяв блестящий Космоса зрачок.
* * *
5
Там, где речка свои водыот чужих скрывала глаз,обезумев от свободы,мылись девки в ранний час.Без купальников, нагие,веселились стайкой фей…И на их тела тугие — я глядел из-за ветвей.Ни ресницы, ни деревьяне скрывали сладкий вид……Было, было, было время,когда очи знали стыд!
* * *
Какая во всём ненадёжность! И бренность какая!Рассыпались камни дорог, что носили Тукая.Урал обмелел. И увязла в скоплении илата лодка, что прежде Тукая по водам носила.С чего ж земной шар, что обязан вкруг Солнца кружиться,под весом Тукая, как будто сухарь, стал крошиться?Ведь в мире подлунном не может быть лёгких поэтов,поскольку поэты — несут на себе тяжесть света.На Волгу родную Тукай попытался вернуться,надеясь, что камни Казани под ним не прогнутся.Там поднял на плечи Вселенную, и — в то же времяземля расступилась под ним, не сдержав это бремя…Но, бросить не в силах просторы, что так хороши,осталась летать над землёй его птица души,которая, к счастью, отныне сиротства не знаети, встретив горячее сердце, гнездо в нём свивает.