Журнал для зверей

Но самое интересное вот что: позже я выяснил, что все пациенты до одного благополучно поправились! То, что они выбрались из кресел и устроили забастовку, принесло им столько пользы, что они раз и навсегда перестали быть инвалидами. Наверное, как санаторный врач, я не особо преуспел… впрочем, не знаю. Со всей определенностью могу сказать: я излечил больше пациентов, бросив санаторный бизнес, нежели Фиппс — им занявшись.

РАССКАЗ ХРЮ-ХРЮ

На следующий вечер, когда после ужина звери вновь расселись на веранде, Доктор спросил:

— Ну-с, кому рассказывать на этот раз? Кажется, у Хрю-Хрю была в запасе история?

— Ох, Доктор, не давайте ему слова! — тявкнул Джип. — Ничего умного он не скажет.

— Он еще мал, чтобы рассказать что-нибудь стоящее, — поддержала пса Кря-Кря. — У него же совсем нет опыта.

— И вообще, его только еда и занимает, — сказал У-гу. — Пусть рассказывает кто-нибудь другой.

— Нет, минуточку! — воскликнул Доктор. — Нечего на него нападать! Все мы когда-то были молоды. Может, как раз Хрю-Хрю и выиграет приз! Кто знает? Давай, Хрю-Хрю, начинай. Рассказывай свою историю. Кстати, как она называется?

Хрю-Хрю нервно затоптался на месте, покраснел до ушей и наконец вымолвил:

— Да вообще-то история чепуховая. Зато хорошая. Это вроде как… э-э-э… хм… хм… поросячья сказка. Называется «Волшебный огурец».

— Эка! — проворчал Джип.

— Опять еда! — шепнул У-гу. — А я что говорил?

— Хи-хи-хи! — прыснул белый мыш.

— Давай, Хрю-Хрю, рассказывай, — ободрил поросенка Доктор. — Не обращай на них внимания. Я тебя внимательно слушаю.

— Однажды один маленький поросенок отправился с отцом в лес искать трюфели, — начал Хрю-Хрю. — А папа-свин не имел в этом деле равных; стоило ему лишь принюхаться, и он с точностью указывал места, где трюфели растут. И вот в тот день пришли они на полянку под огромными дубами и принялись рыть землю. И вскоре папа-свин выкопал громадный трюфель, и оба они принялись за трапезу. Как вдруг, к превеликому своему изумлению, услышали они голоса, — и голоса эти доносились из ямы в земле, откуда добыт был трюфель.

Папа-свин поспешил увести свое дитя подобру-поздорову, потому что терпеть не мог всякого волшебства. Но в ту же ночь, когда папа и мама уснули, поросенок тихонько выбрался из свинарника и отправился в лес. Ему захотелось разгадать тайну подземных голосов.

И вот, добравшись до ямы, откуда отец его добыл трюфель, поросенок сам принялся усердно рыть. И очень скоро почва под ним осыпалась, и он почувствовал, что падает, падает, падает вниз… Но вот, наконец, полет прервался, — и поросенок приземлился вверх ногами точнехонько на обеденный стол. Стол был накрыт к обеду, так что плюхнулся он прямо в суп. Огляделся поросенок и видит: сидят вокруг стола множество крохотных человечков, и каждый из них — вдвое меньше его самого, и все они — темно-зеленого цвета.

— Где я? — спросил поросенок.

— В супе, — сообщили карлики.

Сперва поросенок ужасно перепугался. Но, разглядев, как малы хозяева, сей же миг приободрился. Так что, прежде чем вылезать из супницы, суп он выхлебал до капли. А потом спросил человечков, кто они такие.

— Мы — кулинарные гоблины, — объяснили человечки. — Мы живем под землей и половину времени тратим на то, что изобретаем новые блюда, а вторую половину — на то, что их съедаем. Тот шум, что раздавался из-под земли, — это мы распевали Едовые Гимны. Мы поем Едовые Гимны всякий раз, когда стряпаем что-нибудь особенно вкусное.

— Отлично! — сказал поросенок. — Я попал в правильное место. Продолжим же трапезу.

Но едва они собирались приступить к рыбе (поскольку супа, сами понимаете, не осталось), за дверями пиршественного зала послышался страшный шум и внутрь ворвалась толпа маленьких человечков, на сей раз ярко-красного цвета. То были грибные эльфы, заклятые враги кулинарных гоблинов. Закипела страшная битва: одна сторона размахивала зубочистками вместо копий, другая — щипцами для орехов вместо дубинок. Поросенок, разумеется, принял сторону своих друзей, кулинарных гоблинов, и, поскольку размерами превосходил противников вдвое, очень скоро обратил грибных эльфов в позорное бегство.

Когда же битва закончилась и пиршественный зал опустел, кулинарные гоблины не знали, как и благодарить поросенка за неоценимую помощь. Его провозгласили героем-победителем, увенчали венком из петрушки, пригласили занять почетное место за столом — и продолжили трапезу.