Журнал Двести

Я.Скицин, В.Скицин Как умирают ёжики, или Смерть как животворящее начало в идеологии некроромантизма (Опыт краткого обзора, вступление в исследование)

Авторы просят не воспринимать этот материал слишком серьезно.

Кое-где кусочки мозаики вывалились, и тело мальчика словно пробито было кубическими пулями. Но он все равно был беззаботный и живой.

В.П.Крапивин, "Крик петуха"

Настоящая работа ни в коей мере не претендует на полноту освещения затронутой темы и лишь заявляет ее. Значительную часть работы составляют оригинальные цитаты из произведений В.П.Крапивина (далее ВПК), во многом являющиеся самодостаточными.

Сразу хотели бы отметить, что мы глубоко уважаем Командора (ВПК) и любим его произведения. Мы понимаем, что после этой статьи каждый честный фэн и каждый человек, которому "всегда двенадцать", имеет право и обязан застрелить нас из рогатки. Но открытая нами тема требует донесения ее до масс.

Тысячелетиями человечество боялось смерти. Тысячелетиями ее если и воспевали, то лишь как избавительницу от страданий. (Единственное исключение — стихи Тони из пьесы Чапека "Мать": "…Но вот прекрасная приходит незнакомка…") И только ВПК изучил страх смерти и, отразив его в сознании вечно двенадцатилетнего ребенка, преобразовал в радостное ее ожидание, в романтический порыв длиною в годы, заложив, таким образом, основы нового течения, а в будущем, может быть, и учения — некроромантизма.

Тему смерти ВПК нащупал не сразу. Первый погибший персонаж мальчик Яшка из "Той стороны, где ветер" — гибнет трагически и бесповоротно. Однако уже и в этой повести проскальзывает момент воскресения (именем Яшки хотят назвать лодку, правда, в конце концов называют именем его мечты "Африка"; кстати, в дальнейшем смерть часто выступает связующим звеном между жизнью персонажа и реализацией его мечты). Причем тут же является намек на тему смерти МНОГОКРАТНОЙ — лодка "Африка" сгорает. (В дальнейшем из темы многократной смерти вырастает тема смерти как естественного состояния, к которому можно стремиться и которое надо заслужить: так, Дуго Лобман за покушение на ребенка наказан бессмертием).

"Только бы не насмерть"… — успел подумать Яшка…" [В.Крапивин, М., "Дет. Лит", 1968, "Та сторона, где ветер": с. 134. — Я.С., В.С.] Но Яшка гибнет. Зато это желание сбывается у многих других героев ВПК.

Достаточно вспомнить Игнатика Яра и Гельку Травушкина ("Голубятня на желтой поляне"), Рому Смородкина и Сережку Сидорова ("Самолет по имени Сережка", но к ним мы еще вернемся), Валерку и Василька ("Ночь большого прилива"), Ежики ("Застава на Якорном поле"), гнома Гошу ("Возвращение клипера "Кречет"), и многих, многих мальчишек из глубин Великого Кристалла. Часто, правда, эта смерть символическая (как у Гальки из "Выстрела с монитора") — но зато многократная. Тот же Галиен Тукк переживает гражданскую казнь и изгнание, ожидание выстрела из пушки, в которой сидит, а затем расстрела… Так же псевдосмерть переживает Севка Глущенко — в дуэли с Иваном Константиновичем ("Сказки Севки Глущенко"). А вот Стасик Скицын, похороненный заживо при участии шпаны, переходит грань между символической и реальной смертью, причем встречается с характерным персонажем (назовем его "проводником отсюда" ["Проводники отсюда" иначе называются "психопомпы" (см. об этом в "Темной половине" С.Кинга); это, например, воробьи (см ниже хождение Ежики) или потусторонние создания (Чиба). — Я.С., В.С.]) отчимом.

Что важно, так это то, что именно после этой смерти у Стасика "ВСЕ БЫЛО ХОРОШО": навсегда приходит Яшка, жутко гибнут злые чекисты… Невольно вспоминается история о том, как "все было хорошо" после случая на мосту через Совиный ручей у А.Бирса.

Придирчивый читатель, возможно, уже готов обвинить нас в бездоказательности. Ну что же. Мы тоже не сразу заметили. А когда заметили, не сразу поверили… Итак, о придирчивый читатель, вооружитесь книгой Моуди "Жизнь после смерти", вспомните все, что вы знаете о "той стороне" (включая кирпичные лабиринты инферно из фильма "Восставший из ада"), и запаситесь терпением на длинную цитату. Итак:

"Вблизи кирпичные стены с отеками вовсе не казались приземистыми. А башня стала совсем высоченной. В ней был арочный проход с воротами из решетчатого железа. На них висел кованый средневековый замок. Но в левой створке ворот оказалась калитка тоже из железной решетки с завитками. Ежики осторожно пошатал ее. Петли завизжали, калитка отошла.