Журнал Двести

Очевидно, лучшим произведением Александра Щеголева является та самая анти-столяровская статья, которая меня действительно тронула, и с которой все началось. Не включить ли ее в номинационные списки по разделу критики? Вместо "Ночи навсегда", конечно. Что касается проблемы выбора, чью сторону мне занять, то я решила (еще тогда, летом) никому не верить. Оловянный солдатик оказался сделан из какого-то другого материала. Хватит с меня авторитетных советов, прислушиваться к которым вредно для здоровья.

Это я вам как врач говорю.

Декабрь 1994 г.

P.S. Перечитала свои заметки и увидела, насколько они резки и обидны. А переправлять неохота. Поэтому я подписалась псевдонимом, чтобы никто со мной здороваться не перестал. Вы уж извините старуху, но некоторые из вас со мной знакомы. Надеюсь на порядочность и деликатность джентльменов из журнала "ДВЕСТИ" в деле сохранения тайны моего псевдонима.

Элеонора Белянчикова.

Андрей Легостаев Гол в свои ворота

На мой взгляд, критика бывает трех видов. Чтобы не быть голословным, я буду говорить только о критике фантастики, но сильно подозреваю, что и в критике "реалистической" наблюдается нечто похожее. Для вящей наглядности, заранее прошу прощения, я проиллюстрирую свои тезисы на примере далекого от литературы вида искусства — футбола.

Итак, первый вид: критик играет на половине поля автора. Во втором виде — выделывает виртуозные трюки с мячом в центральном круге. Третий — когда о чужой ("авторской") половине поля забывают напрочь и самозабвенно и эффектно вколачивают голы в собственные ворота.

Конечно, первый вид критики наиболее сложен. Нужно вникнуть в замысел автора, прочувствовать его и разбирать произведение, зная в области, в которой (и о которой) произведение написано не меньше (а желательно и больше) автора. Здесь работая над одной статьей перевернешь массу литературы и несколько вечеров потратишь в библиотеке. И неделю (в лучшем случае) на обдумывание. И еще неделю (а то и месяц) на написание. Ни одной мысли в сторону, ни слова лишнего. Это идеал, но критики, избравшие такие правила игры, к этому идеалу стремятся. В современной критике фантастики я бы назвал такими авторами Сергея Переслегина и Вадима Казакова.

Второй вид… О, это красиво! Это просто здорово. Критик завораживает зрителей высококлассным обращением с мячом, то есть, извините, со словом, — глаз оторвать невозможно. Главная задача таких статей (а они, как правило, невелики по объему) создать у потенциального читателя настроение, которое данная книга требует, завлечь читателя. Либо — отвратить. Вторая задача — сообщить. Информировать о событии, творческом пути автора, содержании годовой подшивки "Межзвездного вестника" и так далее. Ни на какую глубину и серьезность, ни даже на обобщения либо выводы не претендуя. Без таких статей и рецензий развалится журналистика. Яркий пример критики (точнее даже сказать — журналистики) подобного рода — Сергей Бережной. Читаешь — здорово. О чем рецензируемая книга? Бог весть. Но теперь точно прочитаю…

Третий вид… Вы уже, наверное, сами поняли о чем я. К несчастью, большинство статей о фантастике написано именно в этой подгруппе. Что хотел сказать автор — не важно. Важно, что думает об этом критик. Предмет обсуждения с его реалиями, связующими нитями и проблемами игнорируется начисто. Действительно, прав Вершинин — метко найденное хлесткое слово и изящный словесный оборот с успехом заменяют аргумент в работах этого вида критики. Главное в подобных статьях выкрики типа: "рецензия на вышеупомянутую повесть может состоять всего лишь из одного слова: "противно"; "так нельзя"; "Опровергните меня, если я не права!"; "любой суд меня оправдает" и "сам-то автор что за человек?" Почему-то сложилось мнение, что ярким представителем этого рода критики в фантастике является Арбитман, даже термин появился "арбитмановщинка". Я так не считаю, на мой взгляд Роман Эмильевич прекрасно чувствует себя и у чужих ворот и в центре поля творит чудеса. А вот обсуждаемая статья…

Говоря словами критикессы, "ни в чем не повинный журнал держать в руках, и то противно". Автор просто не знает предмета, о котором пишет и у меня серьезное подозрение, что она не только не перечитывала повесть Щеголева "Ночь навсегда", но и прочитать-то внимательно не удосужилась — так, пролетелась в трамвае по страницам…

Дьявол, первую претензию даже нельзя назвать претензией. Автор повести отнюдь не городил горы трупы ради трупов, о чем должно быть понятно любому читателю, кроме разве что поклонниц неизвестного мне невропатолога с известной фамилией.