Журнал Двести

"Евангелие от Тимофея" — очень умный и очень грустный роман. Это роман-антиутопия, роман-гротеск, роман-притча. Притча о власти и о жизни, которая продолжается вопреки и несмотря на тупую давящую силу этой власти. И если Лес в "Улитке на склоне" (вещи, связь с которой в "Евангелии от Тимофея" прослеживается на уровне символов) является метафорой чужого и непонятного будущего, то Вершень, Иззыбье и Бездна — достаточно прозрачная метафора настоящего, не менее таинственного и пугающего. И у Стругацких, и у Брайдера и Чадовича власть как таковая — один из главных предметов размышления. Уже в силу своей природы власть, как правило, достается тому, для кого обладание ею служит достаточным вознаграждением за любые издержки морального плана. Чем выше моральные требования человека к себе, тем меньше шансов у него взобраться на верхнюю ступеньку социальной лестницы. Так происходит в любом обществе, не зависимо от того, чем регулируются отношения в нем Конституцией, Библейскими Заповедями или Письменами на полях старой поваренной книги. Так будет продолжаться до тех пор, пока будет существовать сама власть — или, по крайней мере, институты власти.

Здесь таится и еще одно, принципиальное отличие "Улитки на склоне" от "Евангелия от Тимофея": если взгляд Переца на полную бытового абсурда жизнь Управления — это взгляд изнутри, то взгляд Артема, главного героя дилогии, путешественника между мирами это взгляд стороннего наблюдателя, и среди кажущегося абсурда он обнаруживает четкую систему, действующую с достаточно высокой функциональностью, любое отступление от которой ведет к глобальной катастрофе со сложно представимыми последствиями. Поэтому достигший вопреки всем социальным законам вершины власти Артем, еще более беспомощен, чем Перец, занявший место Директора Управления. Любое изменение, независимо от его целей, ведет только к худшему — и это замыкает нового "Тимофея" в заколдованный круг.

И поэтому Артем уходит. Все поручения, которые дают ему странные существа, живущие во многих мирах одновременно, всего лишь служат предлогом. На самом деле ступить на Тропу его заставляет бессилие что-либо изменить.

Мир — или, вернее, миры — "Клинков максаров" в основном еще менее гостеприимны, чем мир "Евангелия…" И если Вершень закалила и изменила душу и разум Артема, то мир максаров проделал тоже самое с его телом и волей — лишив тем самым последнего, что роднило его с тем человеком, который когда-то покинул Землю через межпространственную щель. Впрочем, здесь авторы уже не замахиваются на глобальные проблемы философского или социального плана. Главный вопрос "Клинков максаров" — вопрос о природе зла, но на мой взгляд, сам образ абсолютного зла выполнен в этом романе не совсем удачно. Социальные отношения в мире максаров на первый взгляд прямо противоположны отношениям в "Евангелии…". Жесткая, централизованная олигархическая власть там — и полная анархия, где относительное затишье может существовать только благодаря паритету сил воинственных, почти бессмертных максаров здесь. И Артем, незванным вторгшийся в пределы страны максаров, оказывается именно той мелочью, которая разрушает это шаткое равновесие.

"Клинки максаров" четко доказывают, что склонность ко злу свойство не врожденное, а благоприобретенное. И даже максары по рождению не чужды любви — а она, как это ни банально, сильнее ненависти и даже смерти. Зло в человеке, равно как и добро, всегда индуцировано извне, но личности вне того и другого не существует. Именно поэтому добро и зло неразделимы.

Путь Артема — не путь Воина, и поэтому он возвращается назад, чтобы снова выйти на Дорогу, ведущему к Изначальному миру, через миры и судьбы. Встретить самого себя на этой Тропе не проблема, не говоря уж о друзьях, умерших многие годы назад.

Третье большое произведение сборника — "Стрелы Перуна с разделяющимися боеголовками" прежде не публиковалось. Довольно мягкая сатира на нынешнее положение дел в государстве, когда отдельные субъекты в своем стремлении к автономии стремительно приближаются по размерам и населенности к городам-государствам Древней Греции. Судьба Пряжкина, министра обороны Всея Роси и всех провинций — судьба обыкновенного честного и в меру добросовестного работника, маленького человека, попавшего в мясорубку Большой Политики. В общем-то говоря, именно этому и посвящен весь сборник Брайдера и Чадовича — судьбам маленьких простых людей, против своей воли втянутых в события глобального масштаба, людей, поломанных, пережеванных и выплюнутых эпохой — но тем не менее не потерявших того, что делает их симпатичными нам: самоиронии, мягкого скепсиса и сострадания к другим.

За это я и благодарен Ю.Брайдеру и Н.Чадовичу.

Геннадий Прашкевич. Шпион против алхимиков: Сб. — Екатеринбург: "Тезис", 1994.- (Иноземье)