Читаем Журнал Двести полностью

Журнал Двести

Андрей Анатольевич Николаев , Двести Журнал , Сергей Валерьевич Бережной

Эффект трансформации пространства в вещество и обратно именно в силу комплекса следствий, обязательно вытекающих из него, во многом определял сюжет. Но повторять специфический сюжет Снегова, к счастью, никто из эпигонов не решился. Перемещение в гиперпространстве может совершаться с какой угодно целью, оно не накладывает никаких обязательств на перемещаемых; полет на "пространственном инверторе", который может быть средством реконструкции, может быть оружием, и вдобавок обладает конечной, хоть и в тысячи раз превышающей световую, скорость, накладывает на последующее поведение летящих массу обязательств; они должны пользоваться им как оружием, должны пользоваться как средством реконструкции, должны лететь долго и что-то делать, о чем-то думать и говорить во время полета. Если эти обязательства не исполняются, подобное средство передвижения просто не нужно, экономичнее и проще вернуться к традиционному гиперпространству, ничего не требующему от космонавтов. Поэтому полифункциональный аннигилятор Танева устойчивой семантической единицей мира фантастики не стал.

Подытоживая, можно сказать, что с массовым переходом НФ от проблем перемещения на проблемы соприкосновения развития средств галактического транспорта прекратилось. Образная и функциональная системы коммуникативного антуража сложились, и не следует думать, что новые типы кораблей не появляются потому, что фантасты стали меньше интересоваться наукой. Во-первых, наука с 60-х годов не подсказала практически никаких принципиально новых ходов. Во-вторых, даже если такие подсказки будут возникать, их услышат лишь тогда, когда они окажутся в состоянии обеспечить написание не новой техники, а нового образа перемещения, и услышат лишь те, кому в силу их какой-либо специфической художественной задачи понадобится именно этот новый образ.

ПОСПОРИТЬ С АРБИТМАНОМ:

Роман АРБИТМАН:

Дорогие Сергей и Андрей!

Спасибо за журнал "Двести". Надеюсь, что со временем он преобразуется в журнал "Сто тысяч" и придет в каждый дом.

Правда, лично мне казалось, что окололитературные дискуссии, — после которых одни хорошие фантасты обязуются не подавать руки другим хорошим фантастам, а те вторые рассчитывают при встрече пощупать лица первых, — дело глубоко неконструктивное. И продолжать их — все равно, что уподобляться известным персонажам известного анекдота, которые на спор бесплатно говно ели.

Давайте лучше подискутируем о фантастике. Без личностей (желательно) и без мордобоя (обязательно). Лично я готов с кем-нибудь о чем-нибудь поспорить.

Всех Благ!

Роман Арбитман. 04.09.94

Андрей ИЗМАЙЛОВ: (с присущей ему мягкой интеллигентной улыбкой)

ЭПИГРАФ:

"Автор сборника "Время ненавидеть" погорел и выпал в осадок после первого же внутреннего монолога, скроенного из несобственно-прямой речи. Будь это лишь случайный дефект композиции, читателя еще можно было бы взять на понт, замотивировав такую туфту спецификой преамбулы. Однако, скомпоновав всю повесть из подобных внутренних монологов, Андрей Измайлов фраернулся капитально.

…Молодого петербуржского писателя сгубили переизбыток интеллигентского снобизма, нежелание даже на сто страниц похерить свой богато организованный внутренний мир, чуть более ловко внедрить авторское "я" в традиционную структуру криминальной повести."

Роман Арбитман. "Идентификация фраера".

Газета "Сегодня".

Молодой саратовский критик Рома Арбитман, прочтя треть книги "Время ненавидеть", публично выразился в том смысле, что автор "капитально фраернулся", мол, он, автор, излишне интеллигентен для создания бандитских боевиков-триллеров.

Что ж, придется при встрече с молодым саратовским критиком публично дать по хлебалу — по-нашенски, по-боевиковски — чтоб не заблуждался на предмет того, кто, собственно, фраер, проидентифицировать, так сказать.