Журнал Двести

О простом читателе, потребителе не думают совсем. Выйдя из-за рабочего стола или из-за станка человеку хочется отдохнуть — это так естественно. А его намеренно заставляют работать — и ничуть не меньше, чем работал автор! А ведь книги Учителей, Стругацких, никогда не брались начинающим читателем, чтобы решать какие-либо проблемы. Однажды, на вопрос почему Мымра в Городе говорит на незнакомом языке и что это значит, Б.Н. привел замечательное сравнение, что содержание фантастического романа, важное для автора, для читателя подобно горькому, но необходимому лекарству. Чтобы читатель это лекарство проглотил, требуема сладкая облатка — "мясо" романа: интрига и антураж. Мымра — элемент этой "облатки", и не ломайте голову, ребята, почему она говорит на незнакомом языке…

Забывать об "облатке" считается хорошим тоном. Такое впечатление, что авторы пишут в расчете не на читателя, а на "себе подобных" — писателей, критиков и литературоведов. Всеми силами стараются, чтобы "произведение попало в исторический литературный процесс". Ничего, наверное, в этом плохого нет. Только отсюда следует требование специального, "квалифицированного" читателя.

Мне нравятся произведения членов семинара. Очень нравятся. Но я не уверен, что смогу своих пацанов лет через дцать уговорить прочитать любимые мои книги. То есть, книги Стругацких — вне всякого сомнения. А вот книги Столярова — не знаю…

Как мы негодовали в свое время на статью С.Щеглова в "Сизифе" (#4 за 1990 год). "Реалистическая серость, воспевающая и обличающая всю ту же убогость нашей реальности катастроф, мафий и беспросветности, годами прививаемая советской фантастике, пустила столь глубокие метастазы, что мы уже повторяем как попугаи "Правдиво… Идейно… О, Литература!" над произведениями, читать которые — сизифов труд". Тогда мы считали — дайте возможность нашим авторам публиковаться и читатель все сам расставит на свои места, несмотря на все злопыхания. Свобода издания есть, рынок есть — а счастья нет. Не провозглашать надо что "наши" лучше "ихних", а бороться за читателя. Книги Стругацких и сейчас вполне конкурентноспособны, несмотря на лавину западных супербоевиков.

Но ведь очень хочется быть хорошим и "нашим" и "вашим" — чтобы и в Большую Литературу войти, и чтобы читали взахлеб. Премий, кстати, тоже хочется.

Хотим мы или нет, но исторически сложилось, что клеймо "ФАНТАСТИКА" — товарная марка. Она привлекательна для читателя. В то время как Большая Литература — для массового читателя — привлекательна гораздо менее. И всеми писателями, пусть на подсознательном уровне, это непременно ощущается. И авторы Большой Литературы именно из-за отсутствия столь широкой аудитории презрительно относятся к фантастам. Писатели-фантасты хотят войти в Большую Литературу — похвально. Но и читателей они терять не хотят…

Господи, да ведь это возможно! Стругацкие писали только ФАНТАСТИКУ и вошли в Большую Литературу, несмотря на все вражьи происки. Они всего лишь совместили несовместимое.

И это — рано или поздно — будет сделано другими.

Я никого ни к чему не призываю и, упаси Бог, не учу КАК и О ЧЕМ писать. Я лишь изложил свои наблюдения.

Писатели "Четвертой волны" вспыхнули на излете перестройки — и о них забыли. Их быстро сменили другие, вытеснив в номинационные списки премий. Обидно за писателей, которых люблю. Времена сменились стремительно, никого не интересует борьба с мертвым львом. Но как не хочется перестраиваться, и мы реанимируем покойника, как в страшилках Кинга…

Впрочем, оговорюсь, я отнюдь не имел в виду всех писателей скопом. Каждый писатель — индивидуальность, каждый идет своим путем. Многие авторы и без меня дошли до столь простых мыслей есть уже этому подтверждения. И я говорил о тенденциях в дорогой моему сердцу русскоязычной фантастике — хочется, чтобы она шла вперед и развивалась. И читалась как можно большим количеством людей. Чтобы не надо было выращивать "особого советского читателя".

И удивительно, но это возможно в фэнтези. Совместить Неведомое и реальные судьбы реальных людей — пусть существующих только на бумаге, но таких же живых, как Горбовский, Комов, Каммерер…

В фэнтези возможно все, даже отражение нашего недавнего прошлого, о котором так трудно забыть.