Журнал «Если», 1995 № 01

Внутренний миф — это то, с чем человек живет достаточно длительное время и кем он себя ощущает. Например, если политик рассматривает себя как реформатора, то у него где-то подсознательно возникает желание подражать Петру Первому. Другой воспринимает себя как классического русского былинного витязя, который должен бороться со злом. И здесь миф внутренний сливается с мифом внешним, который почти каждый кандидат подбирает себе к выборам. Это не имидж и не маска. Претенденту для победы необходимо разыграть сцену из героической драмы. Он — герой, который выходит на поединок со злом. Зло, как правило, многолико, явно могущественнее витязя, и вот он должен помериться с ним силами, победить и стать народным героем. Так поступают практически все: только одни борются с коммунистами, вторые — с демократами, третьи — против масонского заговора и т. д. Избиратель, наблюдая разыгрываемые перед ним драматические баталии, должен увидеть: человек, за которого он будет голосовать, — сильный человек, способный победить врагов (а враги-то есть и у избирателя!), защитить, выполнить функции вождя. И на него легко переложить ответственность…

Следующее в арсенале воздействия на электорат — средства массовой информации. Они доносят тот образ политика, который последний выстраивает с помощью консультантов в ходе кампании. Позитивная реклама кандидата по каналу ТВ, которому избиратель доверяет, ведет к самоотождествлению избирателя со своим «героем». Если выбрана газета, к которой потенциальный избиратель относится с подозрением, попытки завоевать его оказываются холостыми.

И наконец важно, как кандидат проводит встречи с избирателями. Наиболее сильное воздействие как раз оказывают сказанные в «плюс» или в «минус» слова человека, который непосредственно с ним встречался. Особенно, если это сосед или член семьи. Результаты зависят от того, насколько правильно претендент выбирает стратегию общения с аудиторией, насколько точные слова он находит, эмоциональный фон. Если обращаться к среднестатистическому избирателю, то слова потонут в болоте равнодушия, которым встречает аудитория подобные выступления. Нужно, чтобы каждый в зале считал — обратились лично к нему. Об этом он расскажет в семье, а через день на работе. Очень яркий образец такого рода — Жириновский. Во время выступления, которое мне довелось наблюдать, он сумел обратиться практически к каждому человеку в огромной аудитории. Лидер ЛДПР методично охватывал взглядом каждого следующего человека, пришедшего на встречу с ним. Таким образом почти у всех было ощущение устойчивой эмоциональной связи. Это, пожалуй, главное умение, которым должен владеть кандидат.

Есть еще одна группа средств, которую не хочется затрагивать особо — дезинформация и негативная реклама в отношении конкурентов. Надо сказать, что в большинстве случаев «негатив» рикошетом бьет по «автору». Хотя бывали случаи, когда такие вещи помогали победить.

И, естественно, необходимы деньги. Избирательная кампания сегодня — крайне дорогостоящее занятие: до 200–300 тысяч долларов требуется, чтобы охватить избирателей информацией о кандидате и его программе. У партий, которые не обладают хорошей материально-технической базой, типографиями, газетами, связями, гораздо меньше шансов протолкнуть своих кандидатов на выборах. Тратить деньги на подкуп избирателей — занятие абсолютно бессмысленное. Равно как и на подкуп людей на избирательных участках. Однако нужны очень большие средства, чтобы провести качественные исследования и выработать правильную стратегию кампании. И дальше уже с помощью технических средств довести основные тезисы депутата до избирателя.

Водораздел нашей демократии проходит, условно говоря, по линии Европа — Азия. В той же Туркмении и на последующих президентских выборах, несомненно, победит Сапармурад Ниязов. Господствующая ментальность делает демократию здесь невозможной, и правильнее было бы не оценивать ее с точки зрения европейской политической культуры, а воспринимать как объективно существующую реальность.

Проблема, которая стоит сегодня перед Россией, — в какой степени демократию возможно перенести в общество, традиционно сориентированное на авторитарные модели регулирования. У бывших советских граждан есть огромная психологическая потребность в контроле. Это чрезвычайно важный барьер к проникновению демократических ценностей в сознание населения. Когда ты хочешь быть под контролем, то добровольно отказываешься от свободы самостоятельно принимать решения, управлять своей судьбой. И возлагаешь ответственность за свою жизнь на человека, который тебя контролирует. Все понимают, что это не очень хорошо, зато чрезвычайно удобно.