Журнал "Если" 1999, номер 11

Мне уже приходилось писать о крайне вредной болезни неофобии (боязни всякой новизны). Эта хворь поражает всех без разбору – во все эпохи и независимо от уровня цивилизованности государства. С одинаковой легкостью заражаются и чиновники, и академики, в странах слаборазвитых и в самых что ни на есть оплотах научно-технического прогресса.

История отечественных пионерских изобретений стала хрестоматийным примером «высочайшего равнодушия» власти к новаторам и возмутителям спокойствия. Ползунов, Кулибин, Попов, Циолковский… – сколько об этом было написано! А «просвещенный Запад»? Вот уникальный документ – докладная записка директора американского Национального патентного бюро президенту, в коей главный научный эксперт страны предлагает вообще закрыть свою контору, поскольку-де «все, что можно было изобрести, уже изобретено»! Любопытно, правда? Особенно хороша дата: 1899 год.

После этого не удивляет и драматическая история непризнания космонавтики: отдельные упрямцы отказывали ей в праве на существование буквально под грохот стартующих ракет.

«Мещанина Никифора Никитина за крамольные речи о полете на Луну сослать в отдаленное поселение Байконур». Это напечатано в отделе хроники газеты «Московские губернские ведомости» за 1848 год. Вот и не верь после этого в совпадения!

Энтузиастам межпланетных сообщений приходилось несладко везде – не только в промышленно отсталой России, но и развитых Германии, США, Англии и Франции. По крайней мере, американский инженер Роберт Годдард об идеях российского коллеги Циолковского не слыхивал вплоть до первых десятилетий нашего века. К идее ракеты как средства межпланетных путешествий он пришел после знакомства с трудами немцев (а те, как выяснилось, о работах «мечтателя» из Калуги знавали, и неплохо!) и сразу же перевел вопрос в практическую плоскость: стал эти ракеты строить.

Первые эксперименты были проведены на пустыре рядом с колледжем, где Годдард преподавал физику и аэродинамику. Интерес вся его «пиротехника» вызвала лишь у полиции (обыватели жаловались на взрывы и рев по ночам) да у местных репортеров, которые с удовольствием оттягивались на «городском сумасшедшем». Надо же додуматься: ракета на жидком топливе летит на Луну!.. Потом слухи дошли до самого неофициально-«столичного» Нью-Йорка, и пришел черед порезвиться мэтрам из солиднейшей «Нью-Йорк тайме»: «Этот профессор Годдард вместе со своей группой в колледже Кларка… по-видимому, не слыхал о законе равенства действия и противодействия. Ему, несомненно, придется подыскать себе что-то посо-лиднее вакуума, чтобы его ракете было от чего отталкиваться» (из статьи научного обозревателя, номер от 13 января 1920 года). Сколько яда, сколько сарказма!

Спустя 6 лет, 17 марта 1926 года Годдард успешно запустил первую в мире ракету на жидком топливе. Но даже после своего триумфа не стал поднимать шум в прессе, которая к тому же все равно не поверила сообщениям очевидцев. Лишь послал коротенькое сообщение в вашингтонский Смитсоновский институт, где записку благополучно потеряли… Короче, о первом старте ракеты мир узнал только десять лет спустя – из статьи самого Годдарда. К тому времени у него уже были последователи во многих странах – во Франции, Германии, России…

Кстати, о Германии. В разгар работ над реактивными снарядами «Фау» руководителя проекта «стопроцентного арийца» и активного члена НСДАП Вернера фон Брауна – пригласили в гестапо, где провели с ним профилактическую беседу. Суть ее состояла в следующем: нечего забивать голову «мечтательскими бреднями об орбитальных спутниках, лунных ракетах и овладении атомной энергией для полетов к звездам». Делом нужно заниматься, делом…

Позже фон Брауну дадут строить его лунную ракету, но это произойдет уже в другой стране. Победившей, кстати, ту, что недооценила своего новатора.

Но до того продолжалось «лунное затмение» специалистов. Именно в год старта первой ракеты Годдарда вышла статья еще одного светила науки, американского профессора А.У.Бикертона, который в пух и прах разнес неучей, рассуждавших о полете на Луну: «Глупейшая идея… Пример того предельного абсурда, до которого доходят ученые, работающие в «мысленепроницаемых» отсеках, в полной изоляции друг от друга».

Ну ладно, ошибся почтенный профессор – все-таки 1926 год, космонавтика еще не выбралась из колыбели. Однако и в 1948 году популярный журнал «Сайнс дайджест» утверждал: «Посадка на Луну или ее облет предполагают такое количество серьезнейших проблем, что науке может понадобиться еще 200 лет, чтобы справиться с ними». Почти угадали – если убрать лишний ноль.