Журнал «Если», 2001 № 10

Немного погодя он услышал, как хозяйка с собачкой выходят на улицу. Поэтому и прокрался в лавку на случай, если пикси вздумают вновь явиться, хотя понятия не имел, что в таком случае сможет предпринять. Он абсолютно не способен никого защитить, и ночная история это доказала.

К счастью, ничего такого не случилось. Мистрисс Холли и Сниппет вернулись, и домовой скользнул обратно за печь, где, обхватив руками колени, стал скорбно раскачиваться взад-вперед, взад-вперед… ожидая наступления новой ночи. А наверху кипела жизнь: кто-то помогал хозяйке поднимать стеллажи, покупатели приходили и уходили, громко обсуждая распоясавшихся паршивцев, ухитрившихся натворить бед по всей улице. Домовой прислушивался к хозяйке, расставлявшей книги на полках.

— Это должен был сделать я! Это моя работа, — стонал Дик.

Но кто он такой? Всего-навсего невежественный неумеха-домовой, торчащий в мышиной дыре и никому не нужный.

Настроение Дика, и без того мрачное, сейчас стало беспросветным, а грусть все росла. Так могло продолжаться целый день, пока он окончательно не погрузится в пучину отчаяния, но к двенадцати часам Дик вдруг встрепенулся и стал принюхиваться. Уши и кончик носа нервно подрагивали. В лавке появилась Таинственная Сила. Часть древней тайны, вот так просто взяла и вошла.

Он неожиданно понял, что почуял ее еще вчера, в полудреме. Тогда он отнес это на счет сонных грез и, проснувшись, все забыл. Но зато сегодня он в полном сознании и здравом рассудке, так что ни о каких фантазиях речи не идет! Наверху находилась сама дочь Короля Дубрав, старый и могущественный дух, почему-то покинувший свои заповедные леса.

Дик задрожал. Столь высокопоставленная особа покидает свое царство только в крайнем случае, значит, нужда в самом деле оказалась велика.

Дрожь усилилась.

А если она явилась отчитать его за плохую работу? Такая властная персона может вмиг обратить его в палку или мышь.

О, как же все плохо! Сначала пикси, потом она!

И что теперь предпринять? Как объяснить, что он хотел прогнать пикси, честное слово, хотел, но оказался недостаточно велик и силен для такой оравы. А может, и недостаточно храбр.

Дик раскачивался все быстрее, спрятав лицо в колени.

После моего звонка к Мирен забежал Дэвид, тот, который служит в гастрономе на нашей улице, и помог мне поднять стеллажи. Гастроном тоже не избежал нападения вандалов. Дэвид рассказал, что они вытащили из холодильника все сосиски и выложили ими грязные ругательства прямо на полу.

— Помните то время, когда самым большим нашим беспокойством были граффити на стенах? — вздохнул он, выходя.

Я все еще расставляла книги на полках, когда прибыла Мирен. Выслушав мой подробный рассказ, она оглядела лавку и задумчиво нахмурилась. Неужели мне снова придется выворачивать свитер?

— Должно быть, у вас живет мохнатик, — объявила она.

— Что-о-о?!

Вот такого я никак не ожидала!

— Домовой, — пояснила она. — Брауни. Маленький волшебный человечек, который убирает, вытирает пыль и приводит все в порядок.

— Я только сейчас удивлялась, что при всем разгроме книги лежат по алфавиту, — выпалила я, поражаясь, какой вздор несу. Но… если хорошенько подумать, присутствие усердного брауни в лавке все объясняло. Хотя я пылесосила ковры через день и вытирала пыль, когда могла, помещение вроде бы никогда не нуждалось в уборке. Не то что моя квартира наверху!

И дело не только в этом. Я впервые поняла, что в лавке царил необычайный уют. Все вещи лежали на своих местах, и мне почти не приходилось рыться по углам, чтобы найти необходимое. Книги самым непонятным образом расставлялись по полкам. Какие-то таинственно исчезали, чтобы через день-другой вновь появиться на своих местах под соответствующими буквами, даже если раньше лежали на письменном столе. Мне редко приходилось расставлять их в алфавитном порядке, в то время как мои коллеги то и дело жаловались на нерях-покупателей, после визита которых царил настоящий хаос.

— Но разве им не нужно оставлять пирожные и сливки? — услышала я собственный голос.

— Только не нарочно, — возразила Мирен. — Иначе он поймет, что его тайна раскрыта. Лучше просто «забыть» какой-нибудь гостинец на полке, перед тем как подняться к себе.

— Но я и этого не делала! Чем же он питался?

Мирен улыбнулась.

— Может быть, книжными историями. В Волшебной стране случаются вещи и почуднее.

— Волшебная страна, — медленно протянула я.

Достаточно и того, что созданная мной база данных живет собственной жизнью. Теперь я связалась с феями. Вернее сказать, очутилась на границе между реальным и волшебным мирами. Может, второе — всего лишь следствие первого.

— Ваш домовой должен знать, что случилось вчера, — заявила Мирен.

— Но как же мы его спросим?

Мирен снова улыбнулась.