Журнал «Если», 2003 № 07

На протяжении трехсот страниц автор пытается связать три основные линии романа. Первая — это непрерывные эксперименты английских ученых над группой неполноценных детей для выявления некоей базовой основы всех земных языков, своего рода «языковой матрицы». Вторая — странный ритуал по зарождению нового божества, который устраивает индейское племя шемахоя в заливаемой водой амазонской сельве. И наконец, третья — появление возле Земли гигантского космического корабля пришельцев, называющих себя Торговцы Сигналами. Эти инопланетяне одержимы идеей «внедрения» — способа использования «языковой матрицы», которая представляется современным подобием «философского камня». Процесс «внедрения» будто бы способен изменить основы взаимодействия между сознанием разумного существа и Вселенной.

То, что это дебютная книга Уотсона, чувствуется по тому, с какой решительностью автор пресекает все сюжетные линии в конце романа. СССР и США, объединив силы, уничтожают инопланетян. При этом взрывается угрожавшая существованию индейских племен амазонская дамба, а ученые из исследовательского центра в Гэддоне все-таки натыкаются на путь, ведущий к освоению механизма «внедрения» (в результате этот механизм будто бы поможет человечеству достичь звезд). Однако весело и оптимистично от этой «победы человеческого разума» в финале романа почему-то не становится. Чего явно добивался и сам автор.

Глеб Елисеев

БОГ ИЗ МАШИНЫ Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. «ПАНДЕМ». «ЭКСМО»

После прошлогоднего триумфального шествия «Долины совести» по фестивалям и конвентам знающие люди утверждали, что повторить подобный успех авторам не удастся, что двух столь значительных литературных побед не бывает — во всяком случае, они не следуют, как лавины, одна за одной.

Не берусь спорить со знающими людьми. Удивительно другое: оказывается, подспудно, параллельно с основным потоком фантастики, в стороне от проторенных самим киевским дуэтом путей вызревало произведение безоглядной, даже какой-то отчаянной смелости.

Конечно, предшественники были — появившиеся в последние годы романы фантастики духа, чьи авторы решились наконец включить человека в систему мироздания и задать те вопросы, которых традиционная НФ столь же традиционно избегала, полагая их «чужой территорией». За эту границу нередко поглядывала фэнтези, однако довольно однообразные битвы Светлых и Темных сил оставались, скорее, чисто литературным явлением, претендуя, но не достигая большего. На чужие владения претендовала мистическая проза, но, смыкаясь с эзотерикой, часто уводила проблемы в сугубо «техническую» сферу.

Лишь фантастика духа рискнула всерьез освоить иное пространство.

И здесь, собственно, совершенно неважно, каким арсеналом пользуется писатель: оперирует ли он теологическими категориями или технологическими понятиями. Цель одна — найти место человеку в полнойкартине мироздания, отыскать его истинную роль в космической постановке, именуемой Жизнью. Плоды важнее, чем почва, на которой они произрастают; ответ на задачу гораздо более значим, чем способ ее решения. Поэтому любая межа, проведенная между, допустим, «Спектром» Сергея Лукьяненко и «Кругами в пустоте» Виталия Каплана, выглядит надуманной: оба романа принадлежат к фантастике духа.

И вот в этом пока еще малом ряду произведений появляется «Пандем» Марины и Сергея Дяченко.

Создатели не слишком обеспокоены «технологией» возникновения своего героя, они лишь ставят некий маркер, демонстрирующий их желание оставаться в рамках НФ: Пандем есть «информационная сущность», и этого писателям достаточно.

На самом же деле Пандем — реализованная мечта о личном боге. Он является каждому, и каждому желает помочь, и каждого готов лелеять и холить. За границы НФ авторы по-прежнему не переходят: почти «всевидящий, всеведущий, всемогущий» Пандем лишен ореола всеблагости — он искренне жаждет добра своей «пастве», но далеко не всегда понимает, в чем это добро состоит. Более того, чем шире становятся его возможности, тем хуже приходится опекаемым чадам. Он действительно способен построить Утопию, проблема лишь в том, что ни сам он, ни званые, ни избранные не представляют, на каких опорах ее нужно воздвигать.

Писатели выстраивают целую систему тестов-эпизодов, с помощью которых пытаются проверить базовые характеристики «венца творения». В чем суть человека: в способности к сопереживанию, преодолении, ответственности, жертвенности… да мало ли их, дарованных Богом и эволюцией прекрасных жемчужин души — и завороженные собственной отвагой писатели рассматривают чуть ли не все! Кажется, вот-вот найдется золотой ключ от главной двери, и волшебный мир усилиями всемогущего (почти) Пандема будет построен, и реки потекут млеком.