Журнал «Если», 2006 № 03

В принципе, это понятно. В успехе пародийного «эпизода» саги о «Звездных войнах» очень много от успеха самих «Звездных войн». Прежде всего, обратим внимание на момент выхода фильма на экраны – 1987 год, Энциклопедист американской кинокритики Роджер Эберт считает это время «неподходящим» («такой фильм надо было бы снять на несколько лет раньше, когда наш аппетит на сатиру о «Звездных войнах» еще не истощился»), но в этом с ним решительно нельзя согласиться, Не знаю, как насчет аппетита на сатиру, но аппетит на новый сиквел «Звездных войн» к 1987 году американская публика определенно нагуляла. Вспомним, что три эпизода космической саги вышли с интервалом в три года (1977, 1980, 1983), очередного продолжения ждали в 1986-м – как выяснилось, напрасно. Зато годом спустя свой «эпизод» представил известный Америке и всему кинематографическому миру режиссер-пересмешник Мел Брукс.

Предвижу возражения: не стоит путать божий дар с яичницей, а космическую сагу с пародийным «космическим омлетом». Но в том-то и дело, что при всей своей шутовской природе фильм Брукса имел полное основание снискать успех как добротная и увлекательная кинофантастика. Сюжет с похищением атмосферы миролюбивой Друидии злонамеренными космобольцами не более глуп, чем сюжеты десятков других космических опер, а по своей внятности, динамике и обилию перипетий он даст фору многим знаменитым блокбастерам.

Еще важнее то, что написанный Бруксом сценарий* (кстати, лично прочитанный и одобренный самим Джорджем Лукасом) был реализован на солидной постановочной базе киностудии «Метро Голдуин Майер» командой крепких профессионалов. К примеру, художником по декорациям был Джон Франко-младший, до этого работавший на «Кинг Конге», а главным художником – Теренс Марш, вскоре после этого приглашенный на «Основной инстинкт». Изобразительная ткань картины настолько добротна, что из нее можно скроить не только буффонаду, но и настоящий космический боевик. В качестве примера вспомним хотя бы поединок на лазерных мечах между Лоун Старром и Темным Шлемом. Там есть много несерьезного – ну, хотя бы сами мечи, которые в кульминационный момент переплетаются, как лианы, они созданы в той самой лаборатории спецэффектов «Индастриэл Лайт энд Мэджик», которая «ковала» их и для «Звездных войн». То же самое можно сказать и о ракетопланах и космических крейсерах: они могут выглядеть как автобус с крыльями или трансформироваться в гигантскую горничную с пылесосом, но при этом сохраняют иллюзию объектов, летящих в космосе.

* Совместно с Т.Михэмом и Р.Грэмом. (Здесь и далее прим. авт.)

Львиная доля успеха, завоеванного героями «Космических яиц», кроется в их сравнении с культовыми персонажами «Звездных войн», как бы выглядывающими из-за плеча пародийных космобольцев и обитателей Друидии. Маленький и инфантильный очкарик Темный Шлем (Рик Моранис) не вызывал бы такого гомерического хохота без сопоставлений с мрачным гением зла Дартом Вейдером. Челобака (человек-собака) Барф – это комический двойник Чубакки, принцесса Веспа – шаржированная Лея Органа, а добродушно-хитроватый Йогурт, под латексной маской которого все же угадываются черты самого Мела Брукса, – остроумная карикатура на мудреца Йоду. Спародирован был не только внешний облик героев «Звездных войн», но и отдельные их реплики, самой цитируемой из которых стала «Да пребудет с тобой шварц!» (то бишь «сила»*), произнесенная все тем же Йогуртом.

* Произнесенное по-английски, слово «шварц» («шворс») созвучно со словом «форс» («сила») и при этом сохраняет свое комичное родство с фамилией Шварценеггер.

Безусловно, некоторые персонажи пародии стали самодостаточными и затмили своих двойников. Глядя на чудовищное существо-пиццу по имени Пицца Хатт, в итоге «съевшее себя до смерти», многие из нас едва ли вспомнят его героя-аналога – Джаббу. А у президента Скруба (в этой роли опять же Брукс, на что и указывает фамилия-анаграмма) – тупого, похотливого и самовлюбленного «первого лица» Космоболла – буквального аналога в первых трех фильмах «Звездных войн» вообще нет. Но так или иначе, узнаваемые комические «клоны» культовых героев – это главное, на что делал ставку Брукс.