Журнал «Если», 2006 № 10

И снова Виктор не удивился. Действительно, после дамы, которая была новым воплощением Ленина, его женственной анимой и духовной самостью, а заодно выпускницей школы ГРУ 1985 года, посещавшей редакцию на прошлой неделе — чему тут удивляться?

— Хотите предложить для сайта свои тексты? — спросил Виктор. Про себя он решил — на сайт можно выложить, интернет медитацию выдержит. В альманах — ни за что.

— Нет… я вообще-то не из пишущих людей…

Это было хуже. Псих-графоман понятен, с такими Шметтерлинг умел справляться. Просто психами должны заниматься специалисты иного профиля.

— Тогда в чем дело? — тон Шметтерлинга стал суровым. — Здесь, знаете ли, издательский дом. Литературная деятельность…

— Но я и пришел по поводу литературной деятельности! Но не своей.

— А! — догадался Шметтерлинг. — Вы кого-то представляете!

— Ну да, ну да, — закивал Альбин.

— И кого же?

Посетитель сглотнул, стиснул портфель покрепче и решительно произнес:

— Сергея Есенина.

Прежде чем Шметтерлинг успел открыть рот и что-то произнести (возможно, ненормативное), Альбин поспешно проговорил:

— Что вы, что вы, я прекрасно знаю: он умер! И давно…

— И на том спасибо, — пробормотал Виктор.

— Понимаете, мы в нашем центре практикуем выход в астрал…

— Это многие практикуют, — сообщил опытный Шметтерлинг.

— У нас более действенные методики. Мы не мечемся по астралу, как куры по двору, а последовательно переходим из слоя в слой, налаживая контакты с их обитателями. Мой учитель Авдон Каменистый особо отмечает мои успехи в этой области.

Имя Шметтерлингу было знакомо. Авдон Каменистый выпустил с полдюжины эзотерических трактатов, и Виктору приходилось о них писать для какого-то гламурно-готического журнала.

— Позвольте, но он, кажется, умер несколько лет назад…

— Ну вот, потому и отмечает.

— Ах, вот в чем дело. Вы — медиум?

— Это устаревший термин, мы им не пользуемся. Я предпочитаю называть себя коннектером.

— Не контактером?

Альбин поморщился.

— Нет. Контактер имеет дело с материальными сущностями, а мы продвинулись гораздо дальше. И недавно, буквально на днях, нам удалось совершить настоящий прорыв. Я проник в тот слой, где обитают писатели.

— Души писателей, — уточнил Виктор.

— И это тоже не совсем правильный термин…

— Угу. Вы предпочитаете термин «нематериальная сущность».

— В общем, да. Мне трудно объяснить, какое это произвело сильное впечатление. Ведь хоть они ушли отсюда, но творения их продолжают обитать здесь. А что такое для них слава, вы и представить не можете.

— Почему же, очень даже могу.

— Нет… это сильнее обычных человеческих чувств. Ведь они и оттуда следят за тем, что происходит с их творениями. Не все, конечно, но следят.

— И создают новые. — Шметтерлинг заскучал. Личности, которым усопшие гении надиктовывали разные опусы, встречались в его практике не то чтоб регулярно, но не так уж редко.

— Нет, — твердо заявил Альбин. — Они не могут создавать ничего нового. В этом — особенность их нынешнего существования.

— Интересный поворот сюжета…

— Да! Да! Именно поэтому то, что происходит с их книгами, для них так важно. Ведь часть их продолжает жить в книгах. Поэтому другая часть, находящаяся в астрале, обо всем узнает… И когда они узнают, что кто-то как бы заключил с ними договор…

— Та-ак… — Виктор насторожился. Что же, из КиД наверняка присылали письма с претензиями не ему одному. И нет ничего удивительного в том, что Альбин об этом проведал. Розыгрыш? — И какова же реакция классиков? Федора Михайловича и Льва Николаевича?

— Толстой же от авторских прав еще в своем земном бытии отказался. Ему все равно и вообще ниже его достоинства. А Достоевский сказал — может быть, так надо? Унижение ведет к страданию, а страдания очищают… А вот Блок, Мандельштам, Цветаева очень недовольны… возмущены…

— Просто какое-то общество мертвых поэтов.

Альбин никак не отреагировал на эту реплику. Видимо, кинематограф не входил в сферу его интересов.

— Но больше всего — Есенин. Он всех остальных разметал, хочет права свои отстаивать.

Есенин входил в список КиД. Но Виктору было любопытно другое.

— Что же он именно к этому проекту привязался? Есенин — личность популярная, прости господи, культовая, про него романы пишут, кино снимают…

— Он сказал — там не я и даже не похож. Мало ли что актеры рожей хлопочут! А тут, говорит, от моего имени документ подписан. И дальше непечатно. Да вы сами послушайте…

— В каком смысле «послушайте»?

— Они не могут сами обращаться, им посредник нужен. И вот — они никак не могли до нас добраться, а тут я…

— В транс впадать будете? — ядовито осведомился Шметтерлинг. Розыгрыш начинал терять оригинальность. Пошел эпизод из «Привидения». Но Вупи Голдберг была колоритнее Альбина.

— У вас совершенно неверные представления о нашей работе. Транс — это для дилетантов. Все будет по-другому. Сейчас я вам покажу.

— Эй, погодите! — (Мало ли, а вдруг он гипнотизер. Усыпит — и прощай, ноутбук.) — Желательно, чтобы при вашем общении присутствовало третье лицо.

— Я не против.

Виктор выглянул за дверь.

— Люда, иди сюда!

— Что случилось?