Журнал «Если» 2008 № 05

— В ту ночь я не могла уснуть. Листья шелестели на ветру, а уцелевшие кони всё ржали и ржали. На дворе было темным-темно, однако стоило мне смежить веки, как я видела перед собой изуродованный труп Ламота — и туши трех наших павших лошадей, покрытые такой же слизью. Я открывала глаза, но все равно мне продолжала мерещиться та же страшная картина. А потом забрезжил рассвет, и утренний холодок пробрался в мою постель, и я услышала крики первых петухов и громкий, уверенный голос Зейта, отдающий команды. Вскоре нашим добровольцам предстояло выступить в боевой поход…

Я поднялась, натянула штаны, сунула ноги в сапоги для верховой езды и вышла из дома. На деревенской площади уже собралось сколько-то мужчин, да и женщины были тоже. Добровольцы зябко переминались с ноги на ногу. Я поискала взглядом Герента. Конечно, он был здесь, даже раньше всех пришел, чтобы раздать лазеры. Но почему он — единственный — в рабочем комбинезоне? И тут он принялся объяснять, что идти на бесполезную, рискованную авантюру ему не должно: механик нужен деревне.

О, как низко он пал в моих глазах! Прав был Зейт, назвав его трусом! Ни о чем ином я тогда и думать не могла, кровь кипела у меня в жилах, и я подошла к тому жеребцу-двухлетке, на котором ездил Герент, затянула подпругу, успокаивающе пошлепала конька по крутой шее — и громко, чтоб слышали все, сказала Геренту:

— Сегодня я поскачу вместо тебя, ясно?

Несколько мужчин рассмеялись, но Герент понял, что я всерьез, и принялся меня отговаривать. Для девушки это слишком опасно: острый ветер на горных склонах, камнепады, нападение медуз, переутомление — и все такое прочее. Исполненная презрения, я пропустила его слова мимо ушей.

С противоположного края площади за нами угрюмо наблюдала Турия. Она сидела на своей машине, сгорбившись, охватив руками иссохшую грудь. Да, медуза не нападала на наших коней: это кони, испуганные, затоптали ее насмерть, и просто так уж получилось, что в результате «бедное безобидное создание» тоже убило их ядовитыми испарениями. Но можем ли мы позволить, чтобы безмозглые гигантские амёбы и впредь опустошали наши поля, губили скот?

Турия подала мне знак приблизиться.

— Дитя, — сказала она осипшим голосом, — будь крайне осторожна— Схватила меня за руку. Ее пальцы были холодны как лед. — Я не могу отправиться с вами: горючего не хватит.

Осторожно сняла с запястья свой браслет и надела мне на руку. Это было не просто украшение, а один из тех старинных приборов, которым вы дивитесь в наши дни, почитая их за чудо. И служил тот браслет, как мне растолковала Турия, чтобы подавать о себе весть с больших расстояний. Крохотный экранчик был на нем, и он тускло светился, что означало — прибор работает исправно.

Турия ласково погладила меня по руке с браслетом.

— Следи только, чтобы контакт не прерывался, дитя. И будь осторожнаЯ высвободилась и, не сказав ни слова, побежала к коновязи.

Меж тем от цитадели Пращуров пришел второй вездеход, на сей раз без водителя: машина-автомат. В кузове его лежали защитные костюмы, похожие на куклы: большеголовые, тощие, нелепые… Это была помощь, которой Зейт добился-таки от «старичья». Да, особые костюмы для защиты от холода и от того, что ныне зовется дыханием дракона. В ту пору мы еще не называли такую одежду «доспехами»…

Я выбрала себе костюм наравне с мужчинами. Материя его блестела и переливалась под лучами солнца, была она толстой, да еще с напылением серебра, но на ощупь оказалась гибкой и мягкой, куда мягче, чем куртка из тонкой кожи или даже льняная рубаха. Вещь из другого, лучшего, былого мира. Из мира Пращуров.

Вот только стеклянный шлем был великоват. Он хлябал на голове и при каждом шаге постукивал по затылку.

Я сложила костюм, перебросила поперек конского крупа и накрепко приторочила к седлу. Наконец можно было отправляться.

Ах, как мы помчались! Мужчины на рослых конях, и я, точно маленький чертенок, на Герентовом двухлетке неслась галопом, ни от кого не отставая. Девятнадцать нас было: восемнадцать мужчин и одна женщина — я. Других женщин, готовых отправиться с нами, Зейт перед самым отъездом принялся отговаривать, и они, что хуже всего, его словам вняли. Хотя вряд ли они держались бы в седле менее крепко. Да, тогда мы, девушки, умели носиться верхом наперегонки с парнями. И еще как обскакивали их! Тогда девочкам ездить верхом еще не запрещали, никто и слыхом не слыхивал, что это будто бы лишь мужское занятие…

Зейт, улыбнувшись, легонько хлопнул меня по плечу.

— Герент, тряпка жалкая, — сказал он, — решил, что ему здесь делать нечего?

Я пришпорила коня. Зейт тоже припустил.

— Ты чудная, Мисна, — крикнул он, — ты нравишься мне, зачем тебе этот отверточник?