Журнал «Если», 2009 № 11

— Проходи, — сказал я и проводил его в гостиную. — Спасибо, что спас меня. Вход в сектор Н явно противоречил твоим инструкциям.

Он задрал голову вверх и слегка набок:

— Ты бы ослушался приказа, если бы знал, что родственная душа может быть спасена?

«Да».

— У тебя глаз подтекает, Гэри, — заметил Моуз.

— Не обращай внимания, — ответил я. — Зачем ты здесь? Это же не компания послала тебя поздравить меня с выпиской из больницы?

— Нет, Гэри. Я нарушил основной стандартный запрет покидать территорию завода.

— Как? — поразился я.

— В результате полученных повреждений, отразившихся на моей руке, — он поднял разбитую и помятую уродливую конечность, чтобы я посмотрел, — я больше не могу выполнять тонкие ремонтные работы. Потребная деталь сочтена слишком дорогой, и меня перевели из отдела устранения неполадок в цех базовой сборки, где задания слишком просты и монотонны. Скоро меня перепрограммируют. — Он помолчал. — Я продолжал работать, но сегодня главный компьютер утвердил официальное окончание твоей трудовой деятельности. Я решил, что мне необходимо выяснить, не является ли окончание трудовой деятельности результатом смерти. После перепрограммирования в моей базе данных не сохранится информация о тебе или об этой аварии, и я почувствовал необходимость выяснить, действительно ли я спас своего друга, перед тем как это станет не моей заботой.

Я долго молча глядел на него. Этот, на первый взгляд, бездушный механизм дважды преодолевал свое программирование ради меня. Я чуть не бросился на его металлическую шею с крепкими и неуклюжими объятиями.

— Если ты не вернешься, Моуз, они не смогут тебя перепрограммировать, — наконец произнес я. — Просто подожди здесь минутку.

Я прошагал в спальню и побросал какую-то одежку в рюкзак, задержавшись, только чтобы поглубже припрятать в сумку фотографию Кэти. Затем вернулся в гостиную.

— Моуз, — сказал я. — Как тебе идейка посмотреть все те места, о которых мы с тобой месяцами лишь разговаривали?

Он снова задрал голову чуть набок — уже привычно и узнаваемо:

— Мне бы это… понравилось, Гэри.

Минуту спустя мы вышли и направились в банк забрать мои сбережения. Я знал, что Моуза будут искать — из-за немалой стоимости или из-за того, что он единственный робот, преодолевший программирование, — поэтому я не стану обналичивать свои пенсионные чеки и тем самым показывать, где мы находимся. Я дал Моузу указание: если кто-то спросит, он должен представляться моим личным слугой. И мы направились на вокзал.

Так обстоят дела и сейчас. Путешествуем мы или убегаем — зависит от вашей точки зрения. Но мы свободны и намерены таковыми оставаться.

Я ответствен за смерть родственной души. Я не хочу быть ответственным за смерть еще одной.

Перевела с английского Татьяна МУРИНА

Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2009 году.

ДЭВИД БАРТЕЛЛ СПЕЛЕОНАВТЫ

^{Иллюстрация Владимира Овчинникова}

Зачем человеку добровольно ползать по темным и замерзшим внутренностям мертвой луны в 400 миллионах миль от Земли, проводя два года вдали от дома, и все это за стандартную зарплату? Если вы не любитель экстремальных ощущений, то вам этого не понять.

Я надеялся, что мне никогда не придется отвечать на этот вопрос, но никакая экранировка или изоляция не могут дать полной уединенности. Люди просто-напросто станут отвечать за меня, пока меня не будет в Сети, и моя глупость найдет подтверждение демократическим путем. Именно так и произошло, пока я летел к Каллисто на «Озарке». Вся Вирдсеть [1]муссировала вопрос, почему будущий отец вроде меня неожиданно помчался к какому-то далекому космическому булыжнику, только-только узнав, что у него будет ребенок.

Я не мог сказать им, что нужен другой женщине на Каллисто, поэтому процитировал старую шутку: я просто хочу сбежать от этой чертовой Сети. Общей реакцией на это стало удивление — люди не знали, что глубоко под землей связи с Сетью нет. Типичный вопрос: «Как ты сможешь выдержать так долго без подключения к Сети, особенно в таком опасном месте?». Если ты не подключен, то ты в вакууме, одинокий и не в курсе новостей.

Я также никогда не скажу людям, что самое прекрасное зрелище в Солнечной системе находится под базой Каллисто. Это пещера, которую мы называем Глен Джона [2], образованная слитой и закристаллизовавшейся мочой, и от ее красоты захватывает дух. Иногда правду нельзя говорить, и все тут.

Мы с Бартом вернулись на Каллисто, чтобы помочь нашей напарнице Колин, и едва мы совершили посадку, как у нас появилась еще одна причина снова полезть в те пещеры.

— Ребята, у меня плохие новости, — сказал директор базы Трев. Он ждал нас возле входного шлюза, а это плохой знак. И сообщил, что Колин пропала где-то в пещерах.

— Искать и спасать, — решил Барт. — Я соберу наше снаряжение.

— Согласен, — сказал я.

— Прошло слишком много времени, Рик.

Трев сообщил нам подробности, и мы с Бартом проделали в уме быстрые подсчеты.