Журнал «Если» 2010 № 2

— Неужели? — Но подобает ли мне обнаруживать то потрясение, которое я испытал? Непонятно, что именно могло показаться здесь глупым.

— Более того, — продолжила он, — я поспособствовала тому, чтобы вашего предшественника уволили.

— Действительно? — Я попытался изгнать из голоса нотки подлинного страха. Неужели эта дружелюбная с виду Дена Макларен будет моим врагом в Нойхайте?

— Действительно, — сухо подтвердила она. — Ну вот, мы и в инженерной службе.

Администраторша в приемной говорила, что здесь меня встретит другой человек. Вот и он!

Моя новая недоброжелательница приветливо распрощалась со мной и улыбнулась, словно насмехаясь над новым и глупым обладателем старой и столь же глупой должности в Куполограде-26. Однако ничего сделать я не мог, оставалось только гадать, насколько острыми окажутся ее зубки.

А потом до меня дошло, что старина Эдди назвал меня ликом Эффективности. Если по буквам — ЛЭФ… едва ли не лев. Кто же может стать самым опасным врагом льва? Неужели такая серая мышка, как Дена?

* * *

Мой новый провожатый — Рон Пайерс из Отдела генераторов поля, существование которого определялось отнюдь не системой Оньелла, — сразу пробудил во мне некоторую симпатию. Идея полевого экранирования была стара, как полеты на Луну и колонии на этой спутнице Земли. Магнитные поля, генерируемые при помощи электричества, являлись стандартным и важным элементом купольных городов буквально повсюду — возле земных полюсов и на прочих планетах, в наше-то время…

Внешность Рона Пайерса была способна пробудить во мне ревность. Средний рост, крепкая челюсть, прямой нос и ровные брови делали его подобием киногероя. Каштановые волосы чуточку вились. Нетрудно было представить толпу женщин, готовую затоптать меня только для того, чтобы приблизиться к нему.

С другой стороны, он оказался человеком, не совсем соответствующим своей внешности — вполне интеллигентным. У нас нашлись даже общие интересы, в том числе, как ни странно, земная ботаника. Дело в том, что в колледже я специализировался на биологии — пока вдруг не влюбился в пылкую брюнетку с факультета управления. Я начал посещать занятия на ее факультете, решительно изменил специализацию, поступил в тот же самый университет — и тут она бросила меня.

Рон спросил, что заставило меня искать такую работу.

— Сам не знаю, — ответил я. И тут же спохватился: вдруг люди не подумают, что я отношусь к своему делу легкомысленно. Неужели мне нужно казаться глупее, чем я есть на самом деле?

Тем не менее Рон с пониманием усмехнулся.

— Посмотрите на меня, Джей, — проговорил он. — Я хотел заняться полевой биологией, но у меня вдруг пошли хорошие отметки по математике, и на этом выбор карьеры завершился. В таких местах лучше платят. Глупо. Но и я не знаю, как это вышло.

Тут я изложил ему свое кредо: совершенно неважно, каким образом ты зарабатываешь себе на хлеб. Неужели я должен еще и наслаждаться работой? Ведь работаем-то мы все-таки ради денег!

Наверное, моя подружка оказалась слишком большой любовью в моей жизни, и я слишком рано забыл про себя… должно быть, в тот миг, когда увидел ее.

Когда действие наркоза ее лучистых глаз ослабло и я начал ощущать себя как личность, было уже слишком поздно. Я поступил на работу в Управление городского уличного хозяйства. Хотя чаще всего мне было до безумия скучно, я просто не мог позволить бросить все на свете, чтобы заняться изучением лишайников и печеночников.

— И это заставило вас обратить свой взор к Марсу? — спросил Рон.

— Забавно, не правда ли?

— Многие из нас стали марсианами по довольно несуразным причинам. Узнаешь — удивишься.

— Вы хотите сказать, что мы спасаемся от земной рутины? Но люди здесь, наверху, похоже, занимаются теми же делами, что и там, внизу. Я — исключение. Не имею ни малейшего представления о том, что мне надлежит делать.

— Возможно, не только вы. Кстати, а вы не в курсе, сколько человек занимали вашу должность за тридцать земных лет? Нет? Так я вам скажу. Шестнадцать. Шестнадцать человек получали эту работу, а потом расставались с ней, скорее всего, не по собственному желанию. Мы, люди сторонние, не знаем, что происходит в Городском управлении, однако согласитесь: шестнадцать человек за последние тридцать лет — это о чем-то говорит, правда? Может, дело это оказывается настолько мерзким, что людям становится муторно и они рады освободить место. А может, просто никто не хочет щелкать кнутом. Не исключено также, что дело хорошее, но сложное, а значит, просто ждет своего человека.

— Но что если меня отошлют обратно?

— Обратно? С Марса? После того как вас доставили сюда? Отослать человека назад на Землю — на какие шиши?

Он рассмеялся.

Зато выставить с работы — легче легкого, как я понял.

Итак, я стал марсианином.

Рон отвел меня в Инженерный корпус, где мы остановились на пористой дорожке между солнечными батареями, рассматривая розовое небо и сложные конструкции обратной стороны купола.