Журнал `Юность`, 1973-3

* В 614 километрах от Тюмени, неподалеку от трассы, будет построен большой город.

Название города пока условное — Южный Балык. Он в схемах, планах. Кругом болота, топь, глухомань и… рокот моторов. Работает весь автомобильный и экскаваторный парк 55-й механизированной колонны треста «Уралстроймеханизация». Этот «пятачок» — горячее место. Следующие цифры дают представление об объеме развернувшихся земляных работ. 30 тысяч кубометров — таков объем выторфовки болота.

В некоторых местах она достигает пятиметровой глубины.

75 тысяч кубометров — такую гору песка предстоит уложить в железнодорожную насыпь. И 20 тысяч кубометров — разработка выемки. Механизаторы работают в три смены. Это «новшество» первым взял на вооружение молодежный экипаж экскаваторщиков — Владимир Орлов, Петр Урванцев и Вячеслав Потапов.

* Покрыть крышу битумом нелегко. Подогрев его требует больших затрат. На помощь пришел газ, вернее, газовая горелка. Успешно примененный на стройке газопламенный способ заливки мягких кровель позволил сэкономить 31 тонну битума и около трех тысяч рублей. Это — только начало.

* На берегу Оби, в поселке мостоотряда № 29, коллектив которого сооружает мост через великую сибирскую реку, открыта детская музыкальная школа.

В Тюмени, на привокзальной площади, поднялись этажи Дворца культуры железнодорожников. Через год здесь будут неон, зеркальные окна, рядная декоративная штукатурка. Строит Дворец выпуск ник Московского института инженеров транспорта комсомолец Сергей Коротчаев.

Молодой прораб — сын за служенного строителя РСФСР Героя Социалистического Труда Д. И. Коротчаева.

* Парней, которыми руководит прораб Александр Лобов, здесь, на трассе, встретили тайга да болота. А сегодня провожают красивые, светлые вокзалы станций Абаевский. Тахтаир, Усть-Тавда и 40 километров готового железнодорожного пути. Были ребята лесобами, бетонщиками, монтажниками. И путейцами. «Золотыми» называют их в СМП-269,

Подборку подготовил

Г. ЕВСЕЕВ,

внештатный корреспондент «Юности»

Еремей АЙПИН НА БУРОВОЙ

Вертолет «МИ-6» летел над таёжным морем.

Внизу петляли речушки и ручьи, сверкая желто-белыми песчаными косами и голубизной вод. Озера спокойно и солидно взирали на вертолет, на его подвеску — корзину из железных прутьев, наполненную мешками с глиной. Попадались и болота — рыже-зеленые массивы с множеством водоемов и негустой порослью сосенок и карликовых берёзок.

Солнце стояло высоко в небе, отражаясь в сини больших озер.

Над тайгой пролетал я не раз — и летом и зимой.

Но в какое бы время года ни был я на борту вертолета или самолёта, всякий раз с новым интересом и волнением тянуло взглянуть на эту землю, на лиственно-хвойный наряд Моёй родной Сибири.

На озерах среди белых барашков волн зоркие глаза порой узнавали снежно сверкающих царственных лебедей. Они во время линьки очень осторожны и пугливы. Эти птицы кричат, только увидя человека.

А вот к крылатым «МИ» лебеди уже привыкли.

За последние годы, после открытия нефтяных и газовых месторождений Сибири, хозяевами неба стали вертолеты и самолёты. И лебеди, ещё десятилетие назад не слыхавшие и не видавшие таких «собратьев», приняли их, привыкли к их каждодневным хлопотам над тайгой.

Я лечу на буровую. А всего час назад сидел в кабинете начальника Усть-Балыкской нефтеразведочной экспедиции Михаила Петровича Палашкина.

В двух словах объяснил ему, что родился в этих местах, а теперь приехал на каникулы и хотел бы поработать на буровой, посмотреть, узнать жизнь нефтеразведчиков.

— Добро! Поедете в бригаду к Соснину, — сказал Михаил Петрович.

Я уже знал, что бригада Соснина бурит скважину Р-38 на Вэнгапурской площади, что этим коллективом некогда руководил Н. И. Мелик-Карамов, Герой Социалистического Труда, который работает теперь в Тюмени, в главке.

…Наконец и буровая! На расчищенной от леса поляне стоит несколько синих балков — обшитых листовым железом домиков на полозьях, — навес, чуть подальше — вышка. С запада вплотную подходит болотце без единого деревца (или сор, как называют его ханты), окаймленное вдали гребеночкой леса.

Вертолет опустил корзину с глиной и сел.

— Сколько километров до Новоаганска? — спросил я у пилота.

— Судя по времени, около трехсот, — ответил он.

Подбежавшие парни поспешно сгружали продовольствие и инструмент: долота, элеваторы, запчасти к дизелям.

Мастер был очень молод. У него, в отличие от большинства геологов, не было бороды, лицо по-детски розовощекое и пухлое. И голос под стать внешности: звонкий и чистый, с бархатным оттенком.

Соснин не лишен чувства юмора, но на работе строг и требователен. До приезда в Тюменскую область работал в Воркуте, тоже в разведке. Звали его Владимиром Петровичем, но по имени и отчеству обращались к нему очень редко, чаще искренне и просто: «Петрович». В этом, как я убедился впоследствии, заключалось не только негласное признание Володи руководителем, но любовь и уважение к нему.