Журнал `Юность`, 1973-3

Превосходен юмор автора—добрый, серьёзный, когда молодой вдовец Митька, сидя на бревнышках, в неторопливом разговоре перебирает всех невест в деревне, не зная, на ком остановиться, и вскоре, свежеподстриженныи, в белой рубахе, на негнущихся ногах идет самой середкой улицы, глядя прямо перед собой — свататься, а потом, счастливо оженившись, все никак не может забыть похороненную им Маню. Мелькнут и пройдут перед нами деревенские труженики и пустобрехи, терпеливцы и лежебоки, ловкачи и бедолаги, очерченные хоть и вскользь, а точно и экономно.

Афонину свойственно удивительно зрелое для начинающего обращение со словом. Если в языке повести и можно различить литературные влияния, то хорошие, не пустые, и нет впечатления подражательности, потому что ведет рассказ своя музыка: пусть автор что-то читал об этом у других, но рассказывает, как сам увидел и пережил.

СаМоё же главное, быть может, в том, что его скромное повествование пробуждает в нас «чувства добрые». Автор не лжет, не красуется, не идеальничает, он не украшает и не подминает лиризмом натуру, а добрые чувства в читателе вызываются без натуги, как бы сами собой — сдержанным, то есть художественным, изображением. Мы уже говорили, что отец и мать написаны им с сыновней любовью и без всякой сусальности.

И так же искренне и просто его чувство родины. Печаль по угасающей старой деревне, любовь к родным местам не выливаются в наивную декламацию об «истоках», к которым пора вернуться, припасть… Трезвое понимание жизни и доброе сердце помогли автору написать серьёзную, располагающую к доверию повесть, в которой чувство привязанности к родной земле прочно и некрикливо.

Надеюсь, что Афонин не останется автором одной вещи и в следующих своих произведениях расширит круг ближайших и пока что отчетливо автобиографических впечатлений. Понятно настроение молодого писателя, не доверяющего вымыслам: его отталкивает острая и пустая «детективная» сюжетность, ему хочется описать знакомую ему жизнь «как есть», без сюжетных «округлений» и прикрас. Такой художественный очерк в старом понимании слова, когда очерками называли «Записки охотника» Тургенева или «Подлиповцев» Решетникова, наверно, сочинение более благородной литературной родословной, чем хитросплетенная, но легковесная беллетристика.

Но с верного художественного описания знакомых лиц и обстоятельств литература только начинает. Надо уметь строить и сюжет, показывающий ту же плоть жизни, но на острие действия, движения, противоречий. Не о занимательности речь, хотя и ею не пренебрегала великая литература. Жаль, если талантливый автор останется лишь при описании с натуры того, что он так хорошо видит, знает и понимает. Новый шаг будет им сделан; когда, забрав с собою это знание, и понимание, и любовь, он перейдет от статичного «лирического» описания к движению, событиям, перемецам, то есть к тому, что полнее освещает людские судьбы в их взаимных перекрестьях, в лете времени, и освещает характеры на глубине.

Этого я и пожелал бы Василию Афонину, и не ему одному — сюжет вообще пасынок в современной описательной и «лирической» прозе. А пока хотелось бы, чтобы читатели запомнили это имя: верю, что Афонин не случайный гость в нашей литературе.

Театр

Нина ПЛЕХАНОВА В ПОТЕ ЛИЦА ТВОЕГО…

С командировкой мне не повезло. Солистка Рижского театра оперы и балета Зита Эррс, балерина, о которой я собиралась написать очерк, попала в больницу. Ещё совсем недавно Зите и её партнеру Геннадию Горбаневу на международном конкурсе в Варне вручали медали лауреатов. ещё совсем недавно с блеском выступали они на балетном фестивале в Ницце, и французские критики писали: «Запомните эти имена, вы о них ещё услышите!» И вдруг больница, тяжелая болезнь, несчастье…

В Варне на конкурсе был один мой давний знакомый, Алексей Алексеевич Варламов, педагог-репетитор Большого театра. Он мне рассказывал:

— Эта пара мне очень понравилась. Оба технически сильные, хорошо выучённые. На первом туре Зита очень нервничала, фуэте немножко смазала, а потом собралась — на втором и третьем туре очень хорошо выступала. Зита — балерина обаятельная, милая, женственная. У Гены Горбанева настоящие данные классического танцовщика, и если ему руки немножко организовать, снять размашистость — великолепный артист выйдет. Партнер он прекрасный, умелый, внимательный, и парень волевой, смелый. Они покоряют сразу, с первого появления на сцене.

Сначала я не понимал почему, а потом понял, что в них так притягивает. Гармония! Гармония вечной женственности и вдохновенной мужественности. И талант!

Горбанев и Эррс были выпускниками Рижского хореографического училища. Известность ещё на пути к ним, а имена других воспитанников училища в рекомендациях уже не нуждаются: лауреат Ленинской премии, солист Большого театра Марис Лиепа; лауреат Международного конкурса артистов балета в Москве, один из лучших танцовщиков страны, Михаил Барышников, солист Большого театра Александр Годунов…