Журнал "Юный натуралист" №2, 1935

Начали под’ем. Скоро ветер перестал. Растаяли облака. Миновали условный знак, показывающий высоту 5 000 метров. Дисциплина отличная. Мобилизована воля. Осталось полнее использовать третье условие победы — организованность. В одном из взводов несколько нарушены интервалы между участниками. Кое-кто садится на снег. Старый инструктор подходит к отстающему взводу и сам становится во главе, давая темп. Сразу заметен результат: больше уже не садятся, все идут в интервале.

И вот в тот час, когда на Красной плошали проходили колонии молодежи в честь празднования XX Международного юношеского дня, одноименный эшелон командиров-альпинистов достиг вершины. Злобно завывал ветер, рассекаемый антенной, натянутой на альпенштоках, впервые на высоте 5 595 метров.

В эфир, к демонстрирующим на Красной площади колоннам молодежи, ушла радиограмма:

«Говорит вершина Эльбруса. Третий эшелон всеармейской альпиниады имени XX Международного юношеского дня поднялся на вершину в стопроцентном составе»:

Альпийскими цветами встречали победителей в лагере Терсколь трудящиеся Балкарии. На праздник приехали представители власти. Начальник альпиниады отдал рапорт председателю областного исполкома орденоносной Кабардино-Балкарии т. Ульбашеву:

«Из 288 вышедших тремя эшелонами на штурм вершины достигли 276».

Приказ т. Ворошилова был выполнен. Командиры Красной армии установили мировой рекорд массового восхождения на Эльбрус. Все задания были выполнены. Ни одной жертвы, ни одного несчастного случая, — наоборот, все участники альпиниады окрепли и прибавили в весе. Красные командиры еще раз доказали всему миру, что никакие трудности им не страшны, что любой поход, который Красная армия начинает, она победно доведет до конца.

Герою науки — орден Ленина

(Продолжение)

А. Гарф

ПЕШКОМ ПО ФРАНЦИИ

Раньте всех студентов в лабораторию профессора Пастера приходил приехавший в Париж из Москвы государственный стипендиат высшего оклада Вильямс.

Часами просиживал он у микроскопа, наблюдая бактерии, усердно готовился к каждой лекции знаменитого профессора Шлезинга и после сам ставил упомянутые профессором опыты. Прочитывал все рекомендуемые книги. Служащие парижских библиотек здоровались с этим стипендиатом, как с родным.

В лаборатории Пастера микробы жили и размножались в специально приготовленном бульоне — в искусственной среде. А как живут бактерии в естественных условиях? Как влияют они на растения, на почву? Ответа на эти вопросы Вильямс не мог найти в лаборатории, и вот, взвалив походный мешок на спину, стипендиат высшего оклада покидает Париж.

Ветер срывает с головы шляпу, сдувает с колен городскую пыль. Стипендиат ложится на траву и собирает прохладные ландыши. Длинный, большой, веселый Вильямс был больше похож на батрака, который бродит в поисках работы, чем на ученого. Многие хозяева, поговорив с этим толковым и дельным прохожим, предлагали ему место управляющего. Пешком Вильямс исходил Францию вдоль и поперек. Он изучал пески Бордо, суровые камни Бретани и плодородную почву солнечного Прованса.

Во время путешествии ему открылось многое. Растения, деревья, травы, кусты оставляют в почве органические вещества (корни, листья). Бактерии, питаясь этим веществам, разлагают его, превращают в перегной. Этим перегноем питаются новые растения. От него зависит урожай. Но если в почве накопится много органического вещества, доступ воздуха затруднится. Вода начинает застаиваться на поверхности, бактерии умрут, органическое вещество не сможет разлагаться, произойдет заболачивание почвы. Чтобы поддержать жизнь сельскохозяйственных растений и получить урожай, необходимо создать условия для жизни бактерий, которые дышат кислородом. Надо прежде всего организовать воздушный режим почвы — правильную аэрацию. Лучше всего воздух проникает в комковатую почву, где мелкие комочки не прилегают друг к другу вплотную. Комковатая почва никогда не засоляется.

Засоляются только почвы с распыленной структурой. По такой почве грунтовые воды легко поднимаются вверх, быстро испаряются, и соли, которыми они насыщены, остаются на поверхности, образуя плотный, непроницаемый для воздуха слой. Даже если такую разрушенную почву удобрить, большого урожая она не даст, потому что она никогда не бывает правильно увлажнена.

Бродя по полям Франции, Вильямс вспомнил слова русских крестьян: «добрая, крупичатая землица», «рассыпчатый чернозем». Изучив земледелие Франции, он начал приходить к выводу, что хороший постоянный урожай можно получить только на почве с комковатой структурой. Создать такую структуру можно только культурой трав, т. е. травопольной системой хозяйства. Но чтобы обосновать эту мысль научно, нужна была подготовка по физике и химии. И Ф Вильямс едет в Германию, к знаменитому агрофизику Вольни и профессору Раустоферу.