Журнал «Компьютерра» № 15 от 17 апреля 2007 года

И современные иллюзорные, «виртуальные», как несколько неточно их именуют, миры. Гофман был весьма внимателен к проблеме соотношения внешности и содержания, обращая это в яркие образы. Торговка яблоками в «Золотом горшке» обращается в настоящую ведьму. Архивариус Линдгорст являет суть могучего волшебника, потомка принца Фосфора. За скучным мирком карликовых германских княжеств кипят демонические страсти. Концепции подсознания, коллективного бессознательного отливаются в ярчайшие художественные образы за век до их появления в науке. И вообще Гофман на века опередил коммерческую мифологию. Вот любимый авторами романов ужасов «Doppeltgaenger», злобный двойник. В дневниках Гофмана это слово появляется еще 6 января 1804 года, приобретая поразительную психологическую достоверность. Показывая удивительную способность всего, в том числе и нас самих, обращаться на службу зла.

И эту способность, — одним из первых! — Гофман рассмотрел в науке. Образы зловещих спектроскопистов, мрачных Продавцов барометров, заменившие колдунов. Сама эстетика Гофмана, эстетика романтизма. Не вырвавшийся на волю субъективизм, но объективное отображение как неоднозначностей человеческой души, так и общества, в котором рационалистические надежды Века Просвещения обернулись гильотиной и мясорубкой наполеоновских войн.

ТЕХНОЛОГИИ: Эволюция болтунов

Автор: Родион Насакин

Сегодня трудно найти интернет-пользователя, который ни разу не пробовал общаться с программой-собеседником. Соответствующие боты прочно обосновались на многих развлекательных сайтах, да и в ICQ при желании можно найти несколько сотен виртуальных визави, готовых поддержать бессодержательный разговор или, напротив, обстоятельно ответить на вопрос по узкой тематике.

Результаты общения с чат-ботами обычно разочаровывают. Нередко собеседник начинает нести бессвязную чушь уже в первую минуту общения или зацикливается на одной-единственной фразе. Программ же, которые можно спутать с живым собеседником, совсем немного. И ни о каком искусственном интеллекте в этой отрасли софтостроения говорить не приходится. Что не мешает разработчикам продавать, а заказчикам использовать таких ботов в маркетинговых целях. Для пиара у ботов «ума» вполне хватает.

Почин

Бот-писатель

Научить программу адекватно отвечать односложными фразами относительно легко, другое дело — заставить ее писать осмысленные тексты. Меж тем существует и такой софт, в том числе для русского языка. Андрей Макаров написал соответствующую программу Satix еще в 1999 году.

Первой и, наверное, самой известной программой-собеседником является Eliza, названная по имени героини пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» Элизы Дулитл, которую по сюжету на спор обучали великосветскому языку. Автор программы Джозеф Вейзенбаум, создавший ее в 1966 году, использовал особенность работы психотерапевтов. Последние, как известно, очень любят вести диалог с пациентами в режиме так называемого активного слушания, которое характеризуется постоянными переспрашиваниями и просьбами продолжать рассказ. Eliza общалась с пользователями по той же модели. Психотерапевтическая легенда была взята не случайно, ведь по сути именно в этом случае наиболее уместны ответы вопросами, причем с низкой смысловой нагрузкой.

Нудная беседа время от времени перемежалась необычными вопросами, которые задавал бот, если в реплике собеседника мелькали ключевые слова, знакомые синтаксическому анализатору. Например, на жалобу «Отец меня ненавидит» Eliza, как истинный психотерапевт, задавала уточняющий вопрос: «Кто еще в семье вас ненавидит?» Понятно, что программа даже не пыталась анализировать смысловое содержание диалогов, ни о каких семантических алгоритмах речи не шло. Слова пользователя интерпретировались исключительно как набор символьных данных. Тем не менее Eliza оказала колоссальное влияние на будущее интерфейсных разработок, впервые продемонстрировав принципиальную возможность обработки естественного языка.