Журнал «Компьютерра» № 18 от 15 мая 2007 года

Такие линейки иногда срабатывают не так, как хотелось бы. Недавно прошли очередные сообщения о том, что ФБР провело аресты пользователей, заподозренных в скачивании за деньги «детского порно», – как выяснилось, номера их карт были просто использованы мошенниками. Классическая история из той же области, о ней писал Wired еще в 2002 году: заслуженный, немолодой полицейский из провинциального американского городка отправился добровольцем помогать пожарным во время «событий 9/11», а когда вернулся, был внезапно арестован спецагентами ФБР – какие-то порнолинки нашлись у него на компьютере, за который он впервые сел месяц назад и просто учился, как пользоваться браузером, поисковиками и т. п. Только чудом избежал тюрьмы, но лишился работы, чуть ли не год ходил с привязанным к ноге передатчиком… А у нас, как известно, юридическая тщательность не всегда на должной высоте, поэтому могут быть перегибы и покруче, правда?

– Что касается несчастного полицейского – так ведь разобрались же. Могли бы и побыстрее. Но в этой истории видно различие подходов к тому, что мы называем борьбой с детской порнографией в Интернете. Вообще, мы с американцами работаем вместе, помогаем друг другу. Но подходы разные. У них это больная проблема, статистика намного хуже, чем у нас. Для того чтобы показать результативность, они пошли – на наш взгляд – простым путем. Они ловят и наказывают пользователей. Под эту гребенку и попал полицейский. Наша концепция – искать тех, кто производит и кто торгует. Это гораздо труднее. И галочек меньше заработаешь – хотя у нас неплохие достижения по этой части. К примеру, если в 2005 году было 39 уголовных дел такого рода, то в 2006-м – 242.

Но вернемся к линейке – она необходима! Реклама наркотиков, продажа оружия, инструкция по изготовлению бомбы, та же порнография – все это легкодоступно. Не нравится? Мне тоже. Мы должны точно распределить, кто за что отвечает. Проще всего упрекнуть нас: «Куда вы смотрите?!» Отвечаю: мы смотрим в закон. Пока у нас нет соответствующей строчки в законе – нравится вам что-то или нет, мы не имеем права ничего предпринимать. Я бы очень не хотел, и общество не заинтересовано в том, чтобы наш сотрудник по своему усмотрению и на свой вкус решал судьбу того или иного сайта. Поэтому будьте любезны – решение суда: контент незаконный, закрыть.

А главное – мы ведь говорим не о национальном, а о международном механизме. Иначе он просто не будет работать, поскольку Интернет глобален. Поэтому и линейка должна быть международной. Ведь сайты, которые мы вытеснили из российской зоны Интернета, благополучно существуют в иностранных зонах. Это труднейший процесс! Тут сталкиваются религиозные, национальные и прочие, и прочие вопросы. Да еще помножьте все это на старания правозащитников… Они вам расскажут про свободу слова и право на информацию. У ваших детей есть право на просмотр порнухи, ознакомление с прелестями наркомании, изучение фашистской идеологии и т. д. Поздравляю!

Тонкий, захватывающий процесс

Похищение и широкая продажа баз персональных данных – тоже компьютерная преступность?

– Нет, конечно. Наличие баз данных на всех перекрестках – еще не основание показывать пальцем в сторону киберполицейских. В таких случаях мы исследуем – как произошла утечка? В недавних историях с кражами баз данных для нас работы не нашлось.

Компьютерного взлома там не было. А мировая статистика говорит: когда начинаются такие преступления, в восьмидесяти случаях из ста ищи своего.

Сегодня «классическая» оргпреступность в России использует хакеров в своих целях?

– Да, и с каждым днем все больше. Только мне не нравится здесь слово «хакер», это же не синоним слова «преступник». Хакер – в прямом переводе «взломщик», но обычно это просто талантливый программист, пользователь. Надо бы стараться реализовать творческий потенциал таких людей, а не сажать их в тюрьму. Эту позицию я отстаиваю везде. В том числе и через ваш журнал могу о ней заявить.