Журнал «Компьютерра» №31 от 30 августа 2005 года

О первом мне сказать почти нечего, а вот о втором я бы поговорил подробнее. Мощное явление советской фантастики - Кир Булычев. Его «Чудеса в Гусляре» - серия рассказов про обычный советский город и как бы обычных советских людей, среди которых по какой-то причине часто появляются пришельцы из космоса. Это и развлекательная проза, и пародия, и социальная сатира, но в основном - именно размышление о жизни на фоне фантастических обстоятельств. Эта серия рассказов довольно долго публиковалась в уникальном журнале «Химия и жизнь», а теперь издана отдельным томом. Булычев был очень глубоким писателем.

К советской фантастике я бы отнес и великого Станислава Лема - он и жил в советской системе, и активно переводился в СССР. Думаю, Булычев и Лем оказали на нашу интеллигенцию огромное влияние, но «самыми влиятельными» были, конечно, Стругацкие. Их читали все, и многие фразы из их произведений вошли в поговорки. Бывало, что человек только и говорил цитатами из Стругацких, в абсолютной уверенности, что все слушатели помнят контекст. При длительном общении (в походе, например) уже через день-два слушать это становилось невыносимо.

Мир Стругацких был миром коммунистического будущего. Хорошего коммунистического будущего, которое и было обещано в программе КПСС. Солнечный мир абсолютного достатка, технического совершенства, интересной работы, без войн и болезней, со здоровыми, добрыми и умными обитателями-сверхлюдьми, в котором проблемы возникают исключительно на периферии, от пришельцев или недоразвитых обществ. Стругацкие были, по сути, певцами коммунизма. Если говорить, что Солженицын вставил лом в коммунистический механизм пропаганды, то Стругацкие для этого механизма были смазкой. Обычное дело для Стругацких - довольно плоская, вызывающая разочарование мораль в конце книги, как и у Айзека Азимова. Неудивительно - ведь, как и Азимов, Стругацкие были убежденными атеистами и в отличие от Лема, например, не могли предложить читателю никакой перспективы выше обычного человека и его проблем, бытовой этики - разве только сверхтехнологии и сверхчеловека. Я в юности тоже попал под их влияние, но годам к 25-30 уже от него избавился. Не мог выносить этот жаргончик, перерос их довольно примитивную идею сверхчеловека.

Борис Стругацкий до сих пор пишет. Так же сильно, как и раньше. Однако лично мне он не очень интересен. Не потому, что мир изменился, а потому, что не изменился сам писатель. В его книгах, написанных под псевдонимом Сергей Витицкий, до сих пор живут те же коммунистические идеи - в частности о воспитании детей отдельно от родителей. Витицкий по-прежнему (как в «Гадких лебедях») считает, что детей надо воспитывать общественно, что дети будут хорошими, только бы их увести от старых испорченных взрослых куда-нибудь подальше. И обычное для Стругацких дело - мораль в конце книги Витицкого опять оказывается плоской, вызывает разочарование. И что - ради этого все и написано? Мне кажется, эти книги сейчас смотрятся уже немного несуразно. Как, например, последние фильмы Рязанова.

Тем не менее сыну я купил собрание сочинений Стругацких. Ну и Лема, Булычева, естественно. Их тогдашние книги задают хороший нравственный ориентир, чего не скажешь о современной фантастике. Она довольно подлая - не только потому, что теперь у нее главными являются рыночные ориентиры, но и из-за отсутствия четкого представления о добре и зле в голове авторов. Однако в целом, по-моему, именно сейчас фантастика снова пользуется большой популярностью. Сейчас наступило время, когда идея смены эпох и приближения нового технического века снова стала очень популярной. Начало века. У человечества есть ощущение гигантской перспективы. Искусственный интеллект, информационные технологии, биоинженерия, космический туризм, Марс. Нечто похожее было и в начале ХХ века. Автомобили, самолеты, электричество, радио, пенициллин, успехи физики и медицины. Неуязвимый «Титаник». Буквально взрыв надежд на технически совершенное будущее. Тогда, правда, дело кончилось не построением совершенного мира, а гибелью «Титаника», двумя мировыми войнами, атомной бомбежкой и газовыми камерами. Поэтому теперь фантастика рисует уже не такой безоблачный мир, достаточно почитать киберпанк Гибсона. Следующий скачок был в 60-х (помните обожание физиков и презрение к лирикам?). Он и дал энергию взрыву популярности фантастики 60-70-х.