Журнал «Компьютерра» № 32 от 04 сентября 2007 года

Автор очень сокрушается, что в то время, как от покупки прав до выхода тиража проходит не менее полугода, пираты часто опережают правообладателей при выпуске игрушек: они просто-напросто покупают один экземпляр за границей, привозят в Россию, русифицируют, тиражируют и продают. При этом административное наказание, по мнению А. Репина, нужного эффекта не дает, а набрать пятьдесят тысяч за счет стоимости дисков не всегда возможно: уж больно дешевые они, надо изъять "от 250 до 500 экземпляров". Выход автор видит в исчислении «размера», требуемого статьей 146 по той самой "стоимости прав".

И про пятьдесят одну тысячу – тоже оттуда: "В заявлениях, направляемых в органы внутренних дел по фактам изъятия ими экземпляров компьютерных игр, права на которые принадлежат ЗАО «1С», но тираж которых еще не издан, мы указываем стоимость прав по лицензионным соглашениям, прилагаем лицензионные соглашения наряду с другими типовыми документами. Вместе с тем мы указываем, что до выхода официального тиража считаем стоимость экземпляра игры на любом виде носителей равной пятидесяти одной тысяче рублей. Кому в органах прокуратуры не нравится такой подход – пожалуйста, воля ваша, квалифицируйте деяние по стоимости прав, отправляйте пирата в места не столь отдаленные". То есть очевидно, что товарищ Репин еще и считает дутую оценку благодеянием для "пирата".

На основе такого подхода некая "Ассоциация ДиВиДи Издателей" даже начала компанию в Интернете. Связана она с выходом фильма «Кто вы, мистер Брукс?». На главной странице авторы заботливо напоминают посетителю, что «действия по хранению и реализации дорелизовой нелегальной продукции подпадают под действие ст. 146 Уголовного Кодекса РФ, предусматривающей уголовную ответственность в виде лишения свободы на срок до шести лет», поскольку «стоимость прав использования фильма „Кто вы, мистер Брукс?“ значительно превышает 250 000 рублей, что влечет уголовную ответственность по части 3 ст. 146 Уголовного Кодекса РФ с квалификацией деяния как „нанесение ущерба в особо крупном размере“ и одновременную выплату значительной денежной компенсации в размере стоимости прав». Призывая посетителей, разумеется, стучать на пиратов, за семьсот рублей вознаграждения.

Причем поклонник лицензионных фильмов должен не просто настучать, а подать заявление в ближайшую прокуратуру, предварительно сфотографировав пиратский лоток. При этом "общественно-правозащитная акция" началась и проходит тогда, когда третья часть 146-й статьи – уже «тяжкая», и пират вполне может за один диск, оцененный "в размере стоимости прав", отхватить не условный, а реальный срок. На это и сказать-то нечего. Цензурных слов все равно не подберу, так что осмысливайте сами.

На самом деле, стоимость одного экземпляра успешно определяется правообладателем и до официального выхода – но только тогда, когда надо решить, по какой цене игру продавать, только вот для «пирата» делать этого никто не хочет. К тому же привлечение к ответственности за какие-то «права», о стоимости которых правонарушитель и знать не знает, называется "объективным вменением", которое прямо запрещено УК: пусть наш «пират» и нехороший, но он вправе быть осужденным за то, что совершил, а не за какие-то «права». Наконец, Верховный Суд в своем последнем обобщении судебной практики останавливался и на этом вопросе: по его мнению, нужно определять стоимость именно экземпляров, а если правообладатель этого еще не сделал, может быть назначена экспертиза [3, п. 25].

Честно говоря, до того как я прочитал в методичке НП ППП о таком методе оценки стоимости прав, я думал, что в качестве требующегося для уголовного дела «размера» берется моральный вред: ну не может, как мне казалось, эта самая стоимость принимать произвольные значения. Оказывается, может, и успешно принимает…

…и прочая гиль и дичь

Еще одна разновидность импровизации при оценке ущерба связана с так называемой компенсацией, право требования которой установлено статьей 49 закона "Об авторском праве…".

Мало какой закон предоставляет обиженным авторам такое раздолье при желании срубить денег. Во-первых, они могут требовать взыскания с нарушителя компенсации в размере двукратной стоимости экземпляров произведения либо прав на него. Во-вторых, вместо этого можно потребовать фиксированной выплаты, размер которой установлен от десяти тысяч до пяти миллионов рублей. Причем для того, чтобы получить компенсацию, не обязательно наличие убытков: достаточно доказать сам факт нарушения. То, что при такой ситуации правообладатели предпочитают инициировать возбуждение именно уголовных дел, рациональными причинами объяснить трудно. Возможно, виноваты психологические особенности тех членов руководства НП, которые и формируют такую практику. Однако роль каждого из них в этом уголовно-процессуальном беспределе выяснить, боюсь, уже невозможно, так что вернемся к приговорам.