Журнал "Компьютерра" N778

С учетом неизбежного мифологического излома становится понятным и внешне иррациональное поведение большого числа участников дискуссии на форуме: теперь понятно, почему мимо ушей прошла субъективная тональность моей реплики и многократное подчеркивание слова «мой», «моя», «мои»; понятно, почему люди стали интерполировать отчужденную метафору про педофила на себя лично; понятно, почему усмотрели в

моем неприятии анонимности в реале и Сети личное оскорбление. Человек, долгое время выступающий не под своим именем либо совсем без имени, утрачивает чувство баланса между субъективным и объективным высказыванием, даже не догадываясь об этом! Человек не в состоянии понять, что, единожды отказавшись от своего имени, он утрачивает индивидуальность, а заодно — и все атрибуты индивидуальности. Этот человек перестает быть личностью, он — виртуальный аватар, но при этом сохраняет все реакции и импульсы индивида.

В этом весь трагизм: становясь anonymous, ты, к великому сожалению, уже не можешь нести заявление в милицию о защите «собственной чести и достоинства»! Потому что все статьи Уголовного Кодекса (и Гражданского, разумеется,

тоже) апеллируют к конкретным личностям, а не виртуальным аватарам. Кстати, весьма полезное в житейском отношении наблюдение — я даже привел на форуме выдержку из комментариев к УК: «Признаки оскорбления налицо только в тех случаях, когда действия лица направлены против определенного человека и нет сомнений в том, что речь идет именно о нем. Так, Верховный Суд РФ прекратил уголовное дело об оскорблении и клевете в связи с тем, что обвиняемый в своих публикациях не указывал действительных фамилий конкретных лиц, хотя сюжеты брал из реальных конкретных дел (см. Бюл. ВС РСФСР, 1988, N8, с.6)».

Такие вот печальные изломы и перерождения творятся с личностью, оказывающейся в результате добровольной анонимизации не только в иллюзорном мире мифа, но еще и вне реального закона. Посему, перифразируя Минздрав, рискну повторить: «Anonymous опасен для вашего здоровья!» А уж курить или не курить — каждому выбирать самому: как и прежде, у меня и в мыслях не было призывать кого-то к отказу от сетевой анонимности! ¦

село щепетневка Василий Щепетнев ПОИСКИ ХОЗЯИНА

Рабство как общественный институт — в прошлом: полтора века назад крепостное право упразднено высочайшим повелением. И с тех пор миллионы людей живут с чувством, будто их лишили чего-то важного, может быть — главного. Вкусив свободы, многие задумались: вдруг опять обманули? Много ль радости в том, что всяк отныне обязан сам искать пропитание? Жизнь, когда величина куска зависит от таланта добыть этот самый кусок (иные таланты — музыкальные, математические и прочие — по другому ведомству), штука беспокойная, изнуряющая, нервная. Другое дело, когда в распоряжении есть имение душ в двести-триста крепостных. Всем хорошо — и барину, и мужику.

Насчет барина разъяснять особо и не нужно. Хочешь, со сворой борзых волка трави, хочешь — ужением пресноводных рыб занимайся, а то и просто — наливочку пей да на девичьи хороводы смотри. Вот оно, счастье. Но и мужики о старом времени вздыхали. Казалось бы, о чем жалеть? Там барщина, на конюшне секут, безвинную Муму в пруду топят. Однако иностранные путешественники восемнадцатого, да и первой половины девятнадцатого века отмечали: холоп Ванька живет куда сытнее свободного Жана или Джона, да и выглядит благодушнее. Конечно, следует помнить, что путешествующих иностранцев возили преимущественно в образцово-показательные крепостные хозяйства, но ведь и отечественные обличители крепостничества, распекая существовавший строй, упирали на несвободное состояние личности, а не на голод.

У кого что болит… Совестливым российским дворянам главнейшим из всех благ виделась свобода, ее они хотели не только для себя, но и для все-

го народа. Мужику же больше всего хотелось достатка, для начала — его первой ступени, сытости. Возможность выбирать и быть избранным в государственную думу или в кресло губернатора мужика волновали гораздо меньше, нежели курица в чугунке, и если уж выбирать, то лучше выбирать курицу, а не губернатора: из губернатора щей не сваришь.

Курица — птица глупая, сама по себе в чугунок не прыгает. Чтобы ее вырастить, нужно трудиться, это само собой. Но нужен и порядок. А порядок еще капризнее курицы:

I чуть недоглядишь, и его, по-I рядка, след простыл. Самому за порядком смотреть и хлопотно, и, зачастую, бесполезно: ладно, на своем огороде я гусениц пособираю, но если соседский в небрежении, они ж снова наползут. Нужна сила внешняя, такая, чтобы сосед по струночке ходил. Пусть и я заодно с ним. Значит, без хозяина — никак.